Внезапно на Нико напал сильнейший, до хруста в челюсти, приступ зевоты.

— Да благословят Небеса магистра за то, что велел мне поспать, — прошептал юноша. Нащупав часовой колокольчик, который он предусмотрительно захватил с собой из классной комнаты, Нико задумался о том, что Шеннон сказал про убийцу, а также про дракона и про вероятную связь юноши с пророчеством. Слова старого наставника вселили в сердце Нико отчаянную надежду и страх. А тут еще эта друидка… Можно ли ей доверять?

Поборов очередной зевок, юный чарослов понял: он слишком устал, чтобы ясно мыслить. И побрел в спальню.

Хотя сам Шеннон родился в Триллиноне, его мать была родом из Драла. Ее влияние на предпочтения сына бросалось в глаза: стоило лишь взглянуть на широкую кровать, балдахин и пуховую перину, привезенные за много миль из самого Нагорья.

Нико устроился на краю кровати и покрутил в руках округлый медный колокольчик, изучая прямоугольное отверстие на донышке. Он достал из поясной сумки сложенный лист бумаги с часовым заклинанием для колокольчика, которое взял со стола Шеннона. Несмотря на то что заклинание было написано на общем языке, его текст отличался сложной структурой. Обычно у Нико получалось на короткое время коснуться подобных чар, не сломав ни единой руны. Однако из-за крайней усталости вероятность ошибки резко возросла. Поэтому он закусил губу, собрался с силами и очистил страницу от первой части текста.

Белоснежные слова выпрыгивали в воздух из-под крепко сжатых пальцев и тянули за собой целые фразы, руну за руной. Постепенно абзацы начали складываться в прямоугольную решетку.

Нико добился максимальной концентрации. У него было только одно заклинание: малейшая ошибка — и прощай, дневной отдых.

Наконец заключительный абзац соскользнул с бумаги и свернулся в шарик, который закружил внутри клетки «колокольчика». Каждый раз, ударяясь о стенку из текста, шарик беззвучно растворял рунный фрагмент. Решетка сдерживала шарик в течение часа, а затем он вырывался на свободу, и колокольчик звенел.

Нико вложил заклятие в отверстие на донышке, поставил будильник на прикроватный столик и рухнул на перину.

Он ощутил, как голова коснулась подушки… как стало замедляться дыхание… почувствовал, как дернул ногой (такое частенько случалось, когда он погружался в сон). Но почему-то не чувствовал, что засыпает. Его словно закружило и понесло куда-то.

Крикнула сойка.

Нико открыл глаза и обнаружил, что лежит на лугу неподалеку от Звездной крепости. Он узнал это место: он оказался в «лощине» — так студенты прозвали укромную лесную поляну, куда частенько бегали, чтобы выпить припрятанного винца или помиловаться с подружкой.

Здесь он впервые поцеловал Эми Херн. Как много воды утекло с тех пор…

Нахлынули воспоминания. Стоял тихий зимний вечер, только что прошел короткий, но щедрый снегопад. Снег хрустел под ногами, изо рта вырывались завитки невесомого пара. Небо над ними, мрачное, зимнее, цвета лаванды, словно окунуло ветви деревьев в иссиня-черные чернила. Он помнил ее обветренные губы, ее горячий язык у себя во рту. В то время они оба были неопытными юнцами…

Задумавшись о первой любви, Нико поморщился. Эми Херн стала магистром Амариллис Херн — младшей волшебницей в цитадели Звездопада. Он не виделся с ней четыре года — с тех пор, как она уехала. На письма Эми не отвечала — если не считать одной-единственной формальной записки, где сухим тоном сообщалось о ее новой жизни в цитадели.

И тут Нико озарило: он спит и видит сон! Он сел, ожидая проснуться на пуховой перине Шеннона, а вместо этого обнаружил, что по-прежнему сидит на траве в лощине.

Справа от Нико, спиной к нему, стоял младшеклассник. Взгляд мальчика блуждал среди осин.

Что-то огромное двигалось меж светлых стволов. Земля дрожала под тяжелой поступью. Гигант дышал глубоко, неспешно, по-звериному.

Чарослов хотел встать, но ноги заплетались, как у пьяного. Создание выступило из-за деревьев. Нико попробовал его разглядеть и не смог — перед глазами все плыло. Тело твари вздымалось расплывчатой горой мертвенно-белой плоти. И снова Нико попытался встать… и опять ничего не вышло, он лишь упал лицом вниз. Тогда он повторил попытку рассмотреть существо: увы, взгляд по-прежнему не желал фокусироваться.

Младшеклассник бросился бежать. Пошатываясь, как хмельной, Нико встал на четвереньки. И в тот же миг из тела монстра вырвалась тонкая стрела. Она перелетела через поляну и вонзилась мальчику в поясницу. Ребенок продолжал бежать.

Нико попробовал его окликнуть, но завалился вперед. Грязь залепила глаза. Он с трудом поднял одеревенелую руку и протер веки.

В следующий миг лощина исчезла. Нико находился в подземной пещере.

Потолок сверкал кварцевым блеском. Серый пол равномерно светился. Перед юношей стоял черный каменный стол. На столе лежала фигура, закутанная в светлый плащ. Руки в перчатках сжимали небольшой самоцвет, от которого исходило зеленое свечение — драгоценный камень в форме слезы.

На краю пятна света что-то мелькнуло. Нико разглядел небольшое существо. Гладкая синяя спинка, бронированная шестиугольными пластинками, блестела — юный чарослов узнал в жутковатом создании сухопутную черепаху. Он шагнул вперед, и животное зашипело. Из черепашьих следов пробивались темные завитки странного вьющегося растения, которые тут же выпускали ползучие стебли с маслянистыми черными листьями.

Луч алого света упал с потолка, ударив в панцирь черепахи. Панцирь с хрустом раскололся. Зверь завопил, а из глубокой трещины в шестиугольной пластине потекло синеватое масло. Рядом материализовалась вторая черепаха, следом — и третья.

Черепахи шагали вперед, а по полу за ними тянулся черный шлейф ползучих побегов. Из темноты появлялись все новые и новые твари. Очередной алый луч прорезал панцирь на спине одной из черепах. За первым лучом последовали другие: сперва две вспышки, затем еще десять.

Тело на столе по-прежнему лежало без движения, завернутое в белый плащ. А затем по пещере пронесся порыв ветра, откинув белый капюшон с головы фигуры, и Нико увидел собственное лицо. Чарослову стало дурно. На миг сознание юноши разделилось: он как будто лежал на столе и одновременно смотрел на свое тело со стороны. Более того, на долю секунды он ощутил себя и ползущими по полу черепахами, и перепуганным младшеклассником, бегущим через лес обратно в Звездную крепость.

Оказавшись в теле лежащей на столе фигуры, он сел. Его щеки раздулись, и из приоткрытых губ вырвался оглушительный металлический звон. Во рту закружил крохотный шарик.

Внезапно Нико проснулся в кровати Шеннона. Кошмар закончился, а на тумбочке прямо у него над ухом отчаянно трезвонил и подпрыгивал почасовой колокольчик.

У себя в кабинете Шеннон застал Амади и троих ее людей — стражников с Севера — роющимися в его вещах. Одного из них, худощавого иксонца, Шеннон узнал: это был Кейл, личный секретарь Амади. Двое других оказались теми самыми дурачками, которым она велела за ним следить.