Нико принялся давить застывшие капли, размазывая их ложкой по донышку. В душе юного чарослова бушевал ураган противоречивых чувств.

Когда полчаса назад он вбежал в трапезную, его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Приснившийся кошмар казался слишком ярким и реальным, совсем как ночной сон о драконе. Нико не сомневался: дневной сон тоже исходит от убийцы; понять бы еще, зачем злодей посылает ему эти странные видения.

Все время, пока он стоял в очереди за похлебкой и подыскивал укромное местечко за столом, из головы не шли образы из сна. Чем больше Нико думал о нем, тем сильнее убеждался, что эпизоды с младшеклассником и черепахами как-то не стыкуются между собой. Эта мысль немного его успокоила… Обычные кошмары частенько непоследовательны и обрывочны. Может, и его путаный сон — всего лишь сон?.. Как бы там ни было, уговаривал себя Нико, нет никаких причин для беспокойства: Шеннон обязательно во всем разберется и подскажет, что делать!

Юный волшебник попробовал отвлечься, вспоминая, как удачно провел свой первый урок… И тут же разволновался из-за шпионивших за ним стражников. «Неужели они до сих пор думают, что я способен на убийство?» — переживал Нико. На ум вдруг пришел Джеймс Берр, какограф-убийца, живший много веков назад. Может, стража приняла его за второго Джеймса Берра?

А потом Нико задумался над тем, что сказала друидка. Ее слова пробудили жгучее желание, дремавшее в его сердце. Что, если он на самом деле Альцион? Неужели после стольких попыток примириться с неизлечимым дефектом он избавится от какографии?

С одной стороны, он стремился забыться, отдаться мечтам о том, какой может стать его жизнь, если друидка права. С другой — оставался настороже и был не на шутку испуган. Неудивительно. Больше всего Нико боялся снова поверить в чудо, а затем обнаружить, что его обманули. Его страшило очередное разочарование…

Юноша погладил поясную сумку с магическим артефактом, полученным от Дейдре. Поисковое семечко — так она его называла — даже сквозь ткань покалывало пальцы.

Мощь артефакта говорила об искренности друидки. И все-таки Дейдре явно преследовала некие скрытые цели помимо излечения его какографии. Чем больше Нико об этом думал, тем сильнее желал понять ее мотивы.

— Кровь и пламя! — проворчал он, вымещая злость на очередной застывшей жиринке.

Он вдруг вспомнил собственный совет, который дал бойкому пареньку-какографу после урока: «Прими свой недуг и обретешь свободу». Тогда Нико искренне верил в свою правоту, а теперь полюбуйтесь: давешний «мудрый наставник» сам с замиранием сердца надеется, что его избавят от проклятого недуга…

Ну и кто он после этого? Лицемер? Юноша поднес ложку к губам и постучал кончиком о передние зубы.

— Да, — пробормотал Нико, — а кто же еще? Самый что ни на есть лицемер.

Внезапно ему захотелось, чтобы все вокруг исчезло, а осталась лишь стопка рыцарских романов под кроватью. Он бы дополз до своей комнаты и провел остаток дня за чтением.

Но тут, откуда ни возьмись, нагрянула Девин: она с грохотом швырнула на стол тарелку и плюхнулась рядом с приунывшим Нико.

— Слышал новости? — с ходу заявила она. — Это из-за них ты выглядишь так, словно встретил призрак Эразмуса?

Нико бросил ложку, и та с деревянным стуком ударилась о стол.

— Дев! Слава небесам, ты здесь! Знаешь, я… — Он умолк на полуслове, вспомнив о данном Шеннону обещании никому не доверять. — …Сегодня я впервые сам провел урок чарописания. Все прошло хорошо. А потом на меня обрушились новости из Триллинона… Даже не знаю, как теперь реагировать.

— Никто не знает, — проворчала она, окуная потертую деревянную ложку в похлебку. — Нико, по-твоему, в Звездной академии о нас заботятся?

— Конечно. Не сравнить с Астрофелом, где какографов подвергают вечной цензуре. Берут и вымарывают из сознания любой намек на магическую грамотность.

— А может, и правильно, что вымарывают? Думаешь, простому люду есть дело до триллинонского пожара? Где это видано, чтобы крестьянин бросил своих свиней и побежал слушать новости из-за границы?..

— Но, Дев, ты же станешь неграмотной!

Она развела руками.

— А я и так ничего не читаю, кроме заклинаний уборки. Порой чувствуешь себя муравьем в муравейнике — а если точнее, муравьем-калекой. А вот и Король Муравей… — Она кивком указала на подмостки, возведенные в дальнем конце зала. Вокруг длинного стола собрались несколько деканов и иностранных чарословов.

На сцену, устроившись в деревянном кресле с высокой спинкой, выплыл ректор. Даже издалека Нико различил удерживающее заклятие мурис, движущееся под креслом архимага. Сидел бы юноша поближе, увидел бы дряхлого-предряхлого старца, согбенного под тяжестью прожитых лет, и седого енота — фамильяра ректора.

— Так узри же! — с выражением провозгласила Девин. — Ректор Ферран Монсеррат, единственный независимый разум среди этих каменных развалин. Он не обязан ни перед кем отчитываться, кроме нашего бога да божьей аватары! А остальные, вроде нас, — жалкие рабочие мураши, исполняющие его волю…

На глазах у Нико кресло с ректором перенеслось во главу стола. Юношу поразило проворство, с которым дряхлый архимаг управлял креслом: едва приземлившись, старик уже орудовал вилкой. Как по команде, деканы и гости расселись и начали есть.

— Проклятие, как же все сложно, — вздохнул Нико и тут же негромко добавил: — Клянусь кровью Лоса!

— Чтоб мне писаться в серебряную миску! — вдруг прошипела Девин. — Чуть не забыла!

Нико аж подскочил.

— Чуть не забыла о чем?

Бледные щеки Девин стали пунцовыми: очевидно, она с трудом сдерживала очередной залп непристойностей.

— Два дня назад я задремала на посту, а, как назло, мимо проходила наша историчка, магистр Хайсмит. В общем, она меня застукала. И теперь эта старая грымза хочет, чтобы я подготовила доклад о Лосе и прочла его перед остальными девчонками в дворницкой. Наказать меня, видите ли, решила, швабра старая! Знает, стерва, что какографов не учат теологии. В общем, я должна была собрать материал… только ничего не собрала.

Нико вскинул брови.

— И когда твой доклад?

— Через полчаса, — с наглым видом заявила Девин. У Нико чесался язык как следует отругать нахалку, но, к счастью, ему хватило ума промолчать.

— Нико, расскажи мне все, что ты знаешь про Лоса. — Теперь ее голос звучал куда мягче.

— Вообще-то я тоже какограф… И, значит, не посещал занятий по теологии.

— Но ты же зубришь все лекции Шеннона, подлизываешься…

— Ладно, ладно. Слушай. Давным-давно, во времена расцвета древнего континента существовала Солнечная империя… не путай с Новосолнечной империей, которая образовалась гораздо позже, уже на нашем континенте. Так вот, первоначальная Солнечная империя находилась в мире с богами, пока однажды кто-то не совершил тяжкий грех, тем самым вынудив Лоса, а он тогда был одним из могущественных земных божеств, стать первым демоном…