Казалось, с той поры прошло полжизни.

Экипаж как раз замедлял ход перед гостиницей «Корона и скипетр», когда Хью заметил другого подозреваемого.

— Смотри, из «Уайтса» выходит лорд Стоувал. Я не планировал сегодня следить за ним, но он один из лордов-заседателей. Он живет неподалеку от Гросвенор-сквер.

— Хмырь в зеленом сюртуке? — Меггс с шумом выдохнула воздух. — Все тип-топ, кэп. Это твой жулик. Что-то есть в кармане фрака. Похоже, внутри. Стащить трудно. Разве что Таннер пихнет. Но это дьявольски опасно, и все равно чувак нас срисует.

— Ради Бога, Меггс, говори человеческим языком.

— Таннер может толкнуть его, а я в это время проверю карманы. Но этот человек нас заметит. Он ждет чего-то подобного. Смотри, как шныряет глазами. Он явно замазан и боится. Все написано на нем.

Кое-что из сказанного Меггс Хью тоже заметил, наблюдая за Стоувалом, проходящим через арку. По его мнению, он выглядел напряженным, но не более того.

— Откуда ты все это взяла?

— Одна фалда тяжелее другой — опускается ниже и перекашивает весь костюм. Посмотри на руки. Трость сжимает сильно, напряженно. Она, кстати, слишком тяжелая для модной тросточки. Да и в ней нет никакой необходимости. Он же не хромой, как ты. Вот смотри, он по пути к экипажу дважды коснулся фалды. Легкое касание, как будто проверяет, все ли там на месте. И его глаза. Мне трудно выразить. Слишком бдительные. Не сомневайся, капитан, это твой человек. — Меггс скрестила руки на груди, полностью удовлетворенная своей оценкой, а потом вздернула бровь и слегка наклонила голову, выражая одновременно превосходство и сожаление. — Позволь мне задать тебе один вопрос, капитан. Сколько времени нужно тебе смотреть на паруса твоего большого корабля со всеми мачтами, перекладинами, канатами и прочими прибамбасами, чтобы увидеть, в чем неполадка?

Хью не мог не улыбнуться. Этим сравнением она его полностью убедила.

— Секунду, я права? Это потому, что ты профессиональный моряк, тебя этому всю жизнь учили. Ну а меня учили видеть человека насквозь. Я провела много часов, нет, много дней, бродя по улицам со старухой Нэн — она в обличье гувернантки, я — ее подопечной. И она все время задавала вопросы. Что я видела? Где были его руки? Она терпеливо втолковывала, чего я не заметила, учила меня смотреть внимательнее и делать выводы. В конце концов я могла сказать, у кого есть гинеи, а у кого только пенсы, глядя, как морщатся карманы очередного простофили. Поверь мне, капитан, это человек, которого ты ищешь. Это капитал в твоем банке.

— Мне бы очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, но мы все равно должны действовать основательно и методично. Под подозрением осталось еще три человека, и мы не можем сбрасывать со счетов ни одного из них, пока не узнаем, что у него в карманах.

— Кто следующий?

— Томас Уильямс, член парламента от Грэмпаунда. А вот и он. Сюртук от лучшего портного, бриджи из буйволовой кожи, сапоги.

— Ты делаешь успехи, капитан. Добавь к этому парчовый жилет, отличные золотые часы, золотую цепочку, бриллиантовую заколку для галстука. Искушает. Левая рука слегка дрожит. Это его слабая сторона. Прекрасно. — Она выскользнула из дверей экипажа и в мгновение ока растворилась бы в толпе, но ее остановило замысловатое англосаксонское ругательство, выданное капитаном.

Даже Тимми одобрительно присвистнул.

— Ну ты даешь, кэп!

Меггс, нисколько не обескураженная, ухмыльнулась:

— Хорошая работа, кэп. Ни одного повторения.

Никакой тревоги — ничего. Он, должно быть, все-таки утратил былую хватку.

— Ну ладно, иди. Иди и делай что надо.

Хью медленно выбрался из экипажа — больная нога затекла — и едва не потерял своих подопечных из виду. Потом он заметил Меггс и стал наблюдать за ее действиями с противоположной стороны улицы. Его ладони зудели, так хотелось что-то делать. Он ненавидел себя за то, что бесполезен для нее и должен держаться в стороне. И еще он чувствовал странное беспокойство за нее.

Он увидел едва заметное напряжение в ее лице, которое на его глазах непонятным образом изменилось — она начала вживаться в образ. Меггс достала из кармана клочок бумаги — вероятно, на нем был записан адрес — и посмотрела на здание, мимо которого проходила, словно искала нужный ей дом. Потом она оказалась прямо за Уильямсом и наступила ему на пятку, протиснувшись между ним и другим мужчиной, идущим навстречу. Уильямс вроде бы сердито окликнул ее, но потом улыбнулся и приподнял шляпу, прежде чем свернуть к двери своего клуба. А Меггс еще несколько секунд шла дальше, глядя то в свою записку, то на дома, прежде чем повернула к магазину. Неподалеку от нее словно из ниоткуда возник Тимми, прошел мимо и снова исчез, после чего материализовался рядом с Хью.

— Придержите коней, мистер.

— У нее получилось? Ты…

Тимми окинул кэпа изумленным взглядом:

— Конечно. А ты сомневался? Блок уже у меня.

— Что это?

— Записная книжка.

Хью кивнул и покосился на магазин, в который вроде бы зашла Меггс. Впрочем, с этой парочкой он ни в чем не был уверен.

— Она встретит нас с другой стороны парка. Лучше не оглядывайся.

Когда они пришли, а добираться пришлось дольше, чем хотелось бы Хью, поскольку ему было очень трудно идти по высокой траве, Меггс уже была на месте и чинно сидела на скамейке — воплощенное респектабельное ничто. Невидимка.

Она улыбнулась — лицо было довольным, глаза сияли. Хью увидел в них радость и волнение. Что это, профессиональная гордость? Быть может, он выглядел так же, когда они разбили корабли в Тулоне или когда «Опасный» ворвался в гавань Абукир?

Но было что-то еще. И Хью с удивлением осознал, что Меггс смотрела на него с ожиданием. Она знала, что хорошо справилась с заданием, но этого ей было мало. Она ждала его одобрения. Жар в груди, который он тщательно сдерживал, не давая разгореться, теперь вспыхнул ярким пламенем. Пропади все пропадом! Ему повезет, если все это его не убьет.

— Хорошая работа. Очень хорошая. А теперь давайте вернемся в Челси, пока еще не совсем стемнело. — Даже он сам понимал, что его голос звучит слишком мрачно.

Они изучали движимое имущество мистера Уильямса — Меггс нравилось именно так называть вещи, от которых она освобождала карманы прохожих, — очень внимательно. Кроме записной книжки Уильямса, здесь были его кошелек, часы, заколка для галстука и маленькая табакерка. Меггс действовала основательно и методично. Записная книжка могла послужить примером аккуратнейшего, можно сказать, образцового ведения записей. Там были подробные заметки обо всех мероприятиях и встречах дня, и так день за днем. Комитеты, избиратели, счета — было учтено абсолютно все, даже свидания с женщинами. Причем каждая запись сопровождалась подробным перечнем расходов, если таковые имели место, начиная от найма экипажа и кончая оплатой счетов портного. По страницам записной книжки можно было подробнейшим образом реконструировать жизнь мистера Уильямса.