— Раньше чем через три месяца нечего и думать, — извиняющимся тоном произнес господин Боньер.

Удивлению моему не было предела. В такие сроки в нашей стране печатался и печатается только «официоз», директивные материалы, поступающие из высших эшелонов власти. А литературные произведения и тогда, и сейчас проходили и проходят анфилады издательских лабиринтов и появляются на свет не через месяцы, а через годы…

Она пришла ко мне в пресс-бюро в лыжных ботинках, в шерстяном толстом костюме и шапке, молодая, красивая и очень усталая.

— Я к вам с большой просьбой, — обратилась она по-норвежски.

Я ответила:

— Jaoj icke tala norske. Tabar ne tusk Sprechen Sie Deutch? (Я не говорю по-норвежски. Говорите ли вы по-немецки?)

— Да, конечно, — ответила она. — Сейчас это так нужно.

— Назовите себя. Кто вы?

— Я член Народного антифашистского общества. Зовите меня просто Альма. Дело в том, что мы организовали у себя подпольное кино. Очень просим дать несколько советских кинофильмов, которые мы могли бы показывать нашим людям. У нас есть возможность переснять эти ленты на узкую пленку. Хотелось бы иметь фильмы о ваших партизанах, о Ленинграде, о Сталинграде и, конечно, о любви…

Мы пересели за круглый столик. Я вскипятила кофе, и разговор принял задушевный характер.

Альма рассказала, что норвежская молодежная организация Сопротивления, которая входит в антифашистское общество, сожгла помещение, где хранились копии паспортов норвежских граждан с фотографиями. Гитлеровцы часто проверяют у жителей паспорта и сверяют их с теми фотографиями, которые хранят в картотеке.

— А теперь они этой возможности лишены, и мы можем сегодня жить по одному паспорту, завтра по другому.

— В Норвегии немцы создали концлагеря для русских военнопленных. Имеете ли вы с ними связь?

— Да, это так, — подтвердила Альма, — Всем, чем могут, норвежцы помогают русским, а недавно произошло уникальное событие. Немцы привезли в Норвегию на корабле большую партию советских военнопленных, погрузили их в железнодорожный состав и отправили с юга на север страны. На одной из остановок русские перебили охрану и ушли в лес, в горы, в направлении к Швеции. Гитлеровцы устроили облаву, С самолетов сбрасывали листовки, призывали население задерживать беглецов и сдавать немецким властям. Угрожали: за любую помощь русским — расстрел на месте, И, несмотря на это…

— Да, да, — перебила я ее. — Около двух тысяч человек уже добрались до Швеции. Шведские власти их интернировали.

Пленные рассказывали нам подробности. Пробираясь через лесные чащобы, которыми покрыты горы Норвегии, наши товарищи, вырвавшиеся из концлагерей, находили на деревьях развешанную одежду, обувь, перевязочный материал, бинты, вату, карты, хлеб, сыр, даже молоко, компасы, записки: «Идите прямо на восток, чтобы вам в глаза всегда светило солнце». Были даже чертежи с указанием тропинок, дорог, мостов через горные реки, по которым можно безошибочно обойти расположение немецких гарнизонов у границ со Швецией.

Анонимная щедрая помощь спасла жизнь нашим соотечественникам, хотя некоторые норвежцы и жестоко поплатились за это.

У нас еще мало знают, какой размах приобрели силы сопротивления фашизму в Норвегии, в этой небольшой стране отважных мореплавателей и первопроходцев, стране Амундсена, Нансена, Тура Хейердала. В годы войны норвежцы были крепко спаяны ненавистью к оккупантам, их мужество и отвага беспредельны. Норвежский флот — большие и малые суда — сумели вовремя уйти в Англию и вывезти с собой золотой запас, правительство и короля Хокона VII.

Немцы мстили норвежцам за все.

Идет молодой человек, в руке семь красных гвоздик. «Семь гвоздик в честь короля Хокона VII». Красивый цвет, гвоздики — символ борьбы и свободы. Гестапо хватает юношу. Расстрел.

Из кармана пожилого человека торчит кончик гребенки. Жители почтительно приветствуют его. Они знают: гребенка — это призыв: «Вычешем интервентов из страны!» Старика хватают гестаповцы.

Даже канцелярская скрепка на нагрудном кармане приводит гитлеровцев в ярость. Ведь она означает: «Скрепим в борьбе единство!»

Девизом норвежских патриотов были стихи поэта Нурдаля Грига, призывавшего к борьбе:

Смерть озаряет, как вспышка,

Путь непреклонной судьбы.

Самые лучшие гибнут в пламени нашей борьбы.

Лучших смывают волнами,

Пулей сметают с земли.

Будущему эти люди отдали все, что могли[15].

Нурдаль служил во время войны в английской армии капитаном. В декабре 1943 года он полетел бомбить Берлин и там погиб.

Молодые подпольщики в горах, селах, фиордах выводят из строя технику врага. Ими руководят вожаки комсомола, обосновавшиеся в горах. Наш разведчик, нелегал Антон, находившийся в первые месяцы оккупации в Норвегии (о нем я еще расскажу), подобрал себе среди этих молодых людей надежных помощников.

…С Альмой установились добрые, дружеские отношения. Мы организовали печатание бюллетеней на тонкой бумаге, чтобы их удобно было тайно проносить в Норвегию и чтобы в случае проверки немецкие патрули не смогли их обнаружить. Прятали бюллетени в корешках книг, в спичечных коробках, в одежде, в обуви. Печатали их на шведском языке, который хорошо понимают норвежцы. Раз в неделю в пресс-бюро за бюллетенями являлся курьер от Альмы. Так новости из Советского Союза доходили до жителей оккупированной Норвегии. К слову скажу, что бюллетени, специально отпечатанные на тонкой бумаге, мы переправляли и в Финляндию, где шведский язык государственный.

Альма стала нашим помощником в разведке. Она первой передала нам информацию чрезвычайной важности о том, что немцы готовят сверхсекретное оружие, способное уничтожать все живое. Немцы расширили производство «тяжелой воды» на заводах компании «Норск гидро». Добытая с помощью сложного технологического процесса «тяжелая вода» вывозилась немцами из Норвегии в Германию. Акционерами «Норск гидро» были шведские мультимиллионеры братья Валленберги, с которыми нам еще предстоит познакомиться.

Со своими курьерами Альма изо дня в день сообщала нам о передвижении в Норвегии немецких войск и военно-морских судов.

Вскоре после Сталинградской битвы норвежское антифашистское общество прислало в Швецию свою делегацию.

Их было пятеро — двое мужчин и три женщины, нелегально пробравшиеся в Стокгольм. Возглавляла их Альма.

Была торжественная и трогательная минута, когда норвежцы, пришедшие в пресс-бюро, развернули перед нами пронесенное через вражеские кордоны знамя с вышитой на нем красной звездой. Этот символ интернациональной солидарности они просили передать жителям Сталинграда, героически помогавшим Красной Армии отстоять свой город.