— Видите, я натерла здесь все до блеска, — произнесла она, чтобы изменить направление беседы.

Она догадывалась, что ее работа не осталась незамеченной, однако, к ее разочарованию, Агги не сказала, что она все сделала правильно.

— В Саммерсби не хватает прислуги, — неожиданно произнесла женщина.

— Ну… да, — согласилась Ида.

Агги замерла на ступеньке.

— Когда я спросила у мистера Баркера, в чем причина этого, он был немного резковат со мной, — сказала она, — очень резок, если уж говорить начистоту.

— А, Баркер, — пренебрежительно произнесла Ида. — А вы спросите у него, почему он ходит, словно у него кочерга в одном месте.

Агги нахмурилась.

— Ида… не следует так говорить…

И женщина снова стала спускаться по лестнице.

— Все здешние слуги попросили расчета, словно боялись запаршиветь, прикасаясь к дверным ручкам в этом доме, — не отставая от нее, заметила Ида.

— Простецкая речь вам не идет, — сказала Агги.

— Простите, — спохватилась Ида. — Прежде мне нечасто доводилось общаться с по-настоящему вежливыми людьми, мисс… Иногда я не знаю, что об этом думать.

Повернув голову, Агги посмотрела на нее и увидела, что девушка говорит вполне искренне.

— Я часто не подбираю выражений, когда хочу что-то сказать, — продолжала Ида. — У меня небольшой словарный запас, и я часто забываю о том, что уже не дома.

При мысли о доме лицо Иды сморщилось. Она и впрямь очень сильно скучала по своей семье.

— Вам, должно быть, тут очень одиноко, — уже мягче произнесла Агги.

Ида смахнула слезинку.

— Именно поэтому так хорошо иметь подругу, — сказала она и снова улыбнулась.

Она поняла, что сердце Агги принадлежит ей.

— Кто вас обучал? — спросила женщина.

Они продолжили медленно спускаться по лестнице.

— Никто, — ответила Ида. — Ну, не совсем. Мама научила меня выполнять домашнюю работу. Я приучена к труду.

— Но здесь вас никто ничему не учил? — уточнила Агги.

Ида покачала головой.

— Я всему училась на ходу.

Девушку не удивило, что именно эта фраза произвела на ее новую подругу наиболее сильное впечатление.

— Однако мистер Хакетт очень воспитанный джентльмен, — заметила Агги. — Я знаю, что Саммерсби принадлежит не ему, но он был помолвлен с мисс Грегори и продолжает жить в этом доме. Разве у него нет определенных требований?

Ида не знала, что на это ответить. Агги вновь остановилась.

— Почему уволились другие слуги?

У Иды были кое-какие мысли на этот счет, но, помня о своей привычке сначала говорить, а потом уж думать, она решила на этот раз промолчать.

— В чем причина? — продолжала допытываться Агги.

Иду раздирали противоречия, и, заметив это, собеседница решила не давить на нее.

— Не волнуйтесь так, — попросила женщина. — В конце концов, это не мое дело.

— Если я скажу то, что думаю, то могу навредить Эви, — разволновавшись, призналась Ида.

— А кто такая Эви?

— Моя сестра Евангелина, единственная в нашей семье, у кого есть мозги. Ей тринадцать, а она продолжает учиться в школе. Мама и тети питают на ее счет большие надежды. Мои деньги пойдут на ее учебники.

— Ясно, — ответила Агги, хотя на самом деле мало что поняла.

— Тех, кто слишком много болтает, увольняют, — прошептала Ида. — Я сперва не догадалась, с чего все началось, но потом… Слуги много болтали, а когда камердинер, тот, у которого кочерга в одном месте, подслушивал, о чем они говорят, их увольняли. — Девушка помолчала, предоставляя Агги в полной мере осознать значимость этих сведений. — Их выгнали! Уверена, что Баркер сделал только хуже. Теперь, когда слуги очутились за стенами Саммерсби, ничто не помешает им судачить обо всем, если найдутся те, кто захочет их слушать. Все в округе уже, должно быть, знают, что к чему… Если я скажу еще хотя бы слово, больше всего от моей болтливости пострадает Эви.

Приняв это к сведению, Агги произнесла уже с большей осмотрительностью:

— В таком случае ничего мне не говорите, Ида. Я не шучу. Если таковы правила этого дома, мне следует уважать их так же, как это делаете вы.

Немного поколебавшись, девушка кивнула. От благодарности, которую она испытывала к Агги, ей на глаза навернулись слезы.

— Успокойтесь, — с материнской нежностью погладив Иду по руке, сказала женщина.

— Я думаю, что мисс Грегори покончила жизнь самоубийством! — не выдержала Ида.

— Что?

— Мне кажется, она наложила на себя руки из-за угрызений совести, вызванных тем, что она сделала со своей сестрой. Я много об этом думала, и теперь все сходится. Именно поэтому никто не рассказывает о случившемся. Именно поэтому все говорят, будто у нее был припадок. Мисс Маргарет не смогла простить себе то, что натворила. И покончила жизнь самоубийством.

Агги застыла от ужаса.

— Люди говорят, что она была больной, — продолжала тем временем Ида, — душевнобольной… Ее подтачивало чувство вины. Полагаю, она просто не смогла этого вынести.

— Ах, Ида, — произнесла Агги и зажала рот руками. — Больше ни слова.

— Хорошо.

— Я настаиваю. Если то, что вы говорите, правда…

Агги побледнела.

— Я знаю, это великий грех… — пробормотала Ида.

— Гораздо хуже, — сказала Агги, — это ужасный скандал.

После этого разговора, который они вели вполголоса, Ида почувствовала себя гораздо лучше — она сбросила с души тяжкий груз и с необыкновенным воодушевлением взялась за выполнение привычной работы по дому. Теперь у нее была подруга Агги, настоящая подруга, Ида была в этом уверена. Если ей повезет, она обретет еще одну подругу в лице странной, но доброй мисс Грегори, которая была хозяйкой Агги. Ида напомнила себе, что с недавних пор мисс Матильда и ее хозяйка. Китайскую комнату, которая стала спальней леди, служанка драила до блеска. Раньше, работая в Саммерсби, она не проявляла такого усердия.

Вытирая пыль, девушка вспомнила о флаконе. Не найдя ему лучшего применения, она поставила его на туалетный столик, на то место, где он стоял прежде. Ида не могла понять, каким образом он снова оказался в столовой. Кто, ради всего святого, принес его туда и, главное, зачем?

Когда китайская комната сверкала чистотой, Ида направилась наверх, в спальню Агги, расположенную совсем недалеко от помещения, в котором поселили Иду. Девушка принялась за дело, твердо вознамерившись сделать так, чтобы эта комната стала такой же чистой, как и китайская.