— Что ты знаешь о любви, Руби?! — прорычал он мне в лицо. Голос будто двоился, отдавая битами в самое сердце. Ритм его ускорился до невозможности, но ярость внутри не утихала. — Как смеешь указывать мне?!

— Ты делаешь, что хочешь и когда хочешь! Никто в этом доме тебе не указ. ЭТО НЕ НОРМАЛЬНО. ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, — прокричала ему в лицо я, пытаясь вырваться, что совершенно не получалось. Тело альфы было словно каменная статуя, сдвинуть которую сложнее, чем шлакоблок. — Даже сейчас! Ты не даешь мне уйти. Ты буквально украл меня с улицы, лишил всего… Сколько еще таких девушек, Алекс? Сколько?! Уверена, если бы ребенок Келли оказался твоим, ты бы все равно на ней не женился.

— Забеременеть может только истинная, но… Чем черт не шутит… — отмахнулся мужчина, после чего на губах его появилась пугающая улыбка, вызывающая мурашки и предвкушения ужаса. — Думаешь, я делаю только то, что хочу, Руби? — его пальцы сжали толстую ткань моего платья, рванув на себя. Как только появился маленький прорыв, Кроуфорд вытянул указательный палец вперед, на котором появился длинный и острый коготь. Он разрезал ткань как скальпель. И дернись я не осторожно — вспорол был кожу. Пользуясь моим положением, Алекс нагнулся прямо к моему уху, протянув, смакуя каждое слово: — Будь моя воля, я бы трахал тебя с утра до ночи, заполоняя твое лоно спермой снова и снова… Пока ты не забеременеешь. Но даже тогда волк внутри меня не успокоится. Ему будет хотеться еще больше и чаще, чтобы зачать второго ребенка. Затем третьего. После четвертого…

Нервно сглотнув, я высоко прошептала:

— Не надо…

— Оборотни вокруг не понимаю, почему ты до сих пор не беременна. Почему мой запах на тебе почти не ощутим. И даже глупец Роман питает надежды, потому что не чувствует на тебе запах моего семени, — подойдя к подолу, Алекс рванул ткань в разные стороны, оставляя меня в одном нижнем белье. Но и оно не задержалось. Мгновение — и клочки ткани отлетели в сторону, я осталась полностью обнаженной. — Поэтому я предоставляю тебе выбор, Руби. Либо я трахаю тебя прямо здесь, на этой лестнице, ты даже получишь оргазм, гарантирую. Либо ты делаешь мне минет и неизбежное откладывается на завтра.

— Больше вариантов нет? — выдохнула я, старясь не трястись от холодного воздуха вокруг. Наверное, это была лишь иллюзия. Ведь от Кроуфорда исходил странный жар, как от работающего обогревателя. Ширинка его выпирала, натягивая до предела плотные штаны.

— Можешь дать возможность выбора мне, дорогая, — облизнулся мужчина, грубо сжимая грудь. Покрутив между пальцами сосок, он нагнулся и накрыл его своими губами, кусая почти до боли. — Ты знаешь, что я выберу.

Два пальца Кроуфорда скользнули по моим губам, насильно вторгаясь внутрь. По инерции я облизала их, что, собственно, ему и нужно было. Посадив меня на край перил, он зафиксировал одну руку на талии, другой скользнул вниз по животу, раздвигая мои бедра и вторгаясь между ними.

Два пальца раздвинули складочки, мгновенно проникая внутрь глубоко и резко. Я охнула, двинувшись назад, а Круфорд, удерживая меня на месте, растянул мои узкие стенки в разные стороны, совершая нечто по типу массажа.

— Расслабься, — отдал приказ он непривычно низким голосом. — Чувствуй свое тело.

Розовый дурман так и норовил накрыть сознание беспроглядной дымкой, а я отбивалась от него снова и снова, ощущая, как медленно теряю контроль над разумом. Однажды у меня уже вышло противостоять внушению, но тогда чужих пальцев не было у меня в вагине!

— Тебе должно быть хорошо, — продолжал атаковать он, усиливая движения и давление. Большой палец накрыл клитор — Алекс пытался задеть все мои эрогенные зоны. — Когда я войду в тебя, будет еще лучше. Представь, что это член скользит внутри тебя. Представь, как хорошо будет кончить и получить освобождение. Я чувствую тот сгусток энергии, что заточен у тебя между ног. Тебе хочется секса, как и всем вокруг.

Это была странная борьба: психическое давление, физическое прикосновение. Что-то людское пробивалось, не желая поддаваться. Выставив руки вперед, я постаралась отстраниться от ситуации. Оказаться как можно дальше от этого места. Возможно, это единственно спасение.

— Ты чувствуешь, как жжение между ног становится все сильнее и невыносимее? — продолжал Алекс, делая свои движения более резкими, настойчивыми, нетерпеливыми. Я видела, как нервно ерзал мужчина, перетаптываясь на месте. Ему было тяжело сдерживать себя, но он почему-то это делал. — Ты хочешь больше. Ты хочешь сильнее. Я чувствую, как сильно ты желаешь, чтобы я перекинул тебя через эту перекладину и оттрахал до потери сознания. Ты ведь хочешь кончить, дорогая?

Часто задышав, я вдруг осознала, что если сдамся сейчас, то не прощу себе этого. Плевать на Кроуфорда. Ему, видимо, плевать, с кем спать и кончать. А мне — нет. Моя мама всегда любила одного мужчину. Как, собственно, и отец любил одну женщину. И я должна хоть попытаться стать им равной, не опозорить семью и память.

Вдруг они видят меня такой? Поддающейся магии плохого, не моего мужчины? Это неправильно. Так не должно быть. Я не принадлежу Кроуфорду и никогда не принадлежала!

— Нет! — нашла в себе силы выдать я, но Алекс не сразу услышал. Не сразу почувствовал, что я уже далеко. — Остановись. Я не хочу спать с тобой. Не хочу!

Альфа замер, раздраженно сканируя меня своими черными глазами. Я затаила дыхание, ожидая, чем все это кончится… Достав из меня два пальца, Кроуфорд поднес их к своим губам облизнул, чтобы я видела. Будто заявляя: что бы ты ни говорила — моя. В этом была его волчья натура.

— Не хочешь кончить? Твое право, — фыркнул он, резко потянул меня за руку, буквально заставляя упасть на колени. Стоило мне только осознать происходящее, как бляшка ремня звякнула, зашуршали штанины, а тяжелый, налитый кровью член ударил меня по губам. — Я не собираюсь себе отказывать в удовольствии.

Сжав рукой мою шею, Кроуфорд нанизал меня на свой член, заставляя поглотить его целиком. Это казалось самоубийством! Пришлось вспомнить уроки с сосательной конфетой, только они помогли побороть рефлексы и не умереть от удушья.

Кроуфорд нанизывал меня на себя яростно и дико. Будто от этого зависела его жизнь. Будто внутри проснулось животное, которое больше не могло терпеть! Я ощущала, как внутри меня дрожит его орган, становясь все больше и больше. Затем Алекс резко замер, тело его затряслось в спазме, а из губ сорвалось рваное «Руби».

— Стой! — рявкнул он, когда я резко поднялась с места и, замотавшись в остатки одежды, рванула наверх, — Глотай! Чтобы я видел.

Только после этого я смогла уйти наверх.

В комнате кто-то был. Шелестели пакеты, скрипели дверцы шкафа. Я же активно делала вид, что крепко сплю. Мышцы тела немного побаливали, низ живота тянул, а общая усталость не давала сил начать новый день.

Спустя десять минут на стол рядом с постелью упал поднос, запах горячего капучино, свежеиспечённого омлета и булочек с корицей рассеялся по комнате, пробуждая желудок. И тем не менее я продолжала находиться в легкой дремоте.