Однако не все в Константинополе были рады появлению этих амбициозных гостей с Запада. Неприязнь к Эрве Франгопулу (дословно – «сыну франка»), который добился огромных успехов в отражении нападений турок в Малой Азии в 1050-х годах, получил от императора в награду плодородные земельные угодья и высокий титул, была столь велика, что он закончил свои дни на дне Средиземного моря с камнем на шее{353}. Роберт Криспин, еще один выходец с Запада, вызвал зависть византийских аристократов за свои подвиги. Он встретил смерть не на поле боя, сражаясь с турками, а выпив яд, поднесенный одним из соперников в Константинополе. По крайней мере такие слухи ходили по Европе{354}.

Из-за ухудшения ситуации в Малой Азии к концу XI века Алексей I начал все более активно искать помощь за пределами империи. Современники по всей Европе отмечали все более взволнованные призывы о помощи, поступавшие из Константинополя в 1090-х годах. Эккехард из Ауры писал, что посланцы и письма, «которые видели даже мы сами», были отправлены Алексеем I, чтобы привлечь помощь в решении серьезных проблем «в Каппадокии, во всей Византии и в Сирии»{355}. По словам другого хорошо информированного летописца, «император в Константинополе, по имени Алексей, страшился постоянных набегов язычников и уменьшения размеров своего королевства, и он отправил послов во Францию с письмами, чтобы поднять принцев и чтобы они пришли на помощь … подвергающейся опасности Греции»{356}.

Письма похожего содержания приходили также графу Фландрии Роберту. Каждый день без перерыва от императора поступали сообщения о том, что количество убитых христиан не поддается подсчету, мальчики и пожилые мужчины, представители знати и простые крестьяне, священнослужители и монахи в руках турок подвергаются ужасному содомскому греху, другим насильно делают обрезание, а женщин-аристократок и их дочерей безнаказанно насилуют. «Большую часть Священной империи восточных христиан, – писал Алексей I, – со всех сторон теснят неверные»{357}.

Шокирующие рассказы о зверствах турок и страданиях христиан вызвали на Западе негодование. В начале 1090-х годов, когда под удар попала Никомедия, призывы Алексея I стали еще более настойчивыми. Император «посылал во все концы послов с письмами, полными жалоб, сетований и слезных просьб о помощи, обращенных ко всем христианам», чтобы бороться с варварами, оскверняющими купели и равняющими с землей церкви. Как мы уже видели, в результате собранное на Западе Робертом Фландрским войско смогло отвоевать город и территорию вплоть до протоки Святого Георгия, переходящей в Никомедийский залив{358}.

Новости о переживаемой империей катастрофе распространились по всей Европе благодаря посольствам, состоящим из «святых мужей»{359}. По словам одного летописца, стало широко известно, что христиане на Востоке, «то есть греки и армяне», терпят «жестокие издевательства от рук турок в Каппадокии, Романии [Византии] и Сирии»{360}. Другие сообщения были более конкретными: один современник писал, что турки «захватили Палестину, Иерусалим и храм Гроба Господня, а также Армению, Сирию и часть Греции, которая простирается почти до моря, которое называется протокой Святого Георгия»{361}. На Западе знали также, что аристократы страдают потому, что турки отнимают их владения{362}.

Актуальная и точная информация о бедственном положении Византии распространилась настолько широко, что, когда Урбан II зимой 1095 года встал перед толпой в Клермоне, у него не было необходимости вводить их в курс дела. «Вы должны поспешить предоставить помощь вашим братьям, живущим на Востоке, – говорится в одной из версий обращения папы, – которые нуждаются в ней и о которой просят. Потому что турки, народ Персии, нападают на них, как многие из вас уже слышали, и продвинулись далеко вглубь ромейской территории, достигнув части Средиземного моря, которая называется протокой Святого Георгия. Они захватывают все новые и новые земли, принадлежащие христианам, победили их семь раз в семи сражениях, убили или захватили в плен многих людей, разрушили храмы и опустошили Царство Божие»{363}. Широкое распространение информации о кризисе на Востоке в значительной степени объясняется письмами, которые рассылал Алексей I, и предпринимаемыми им в 1090-х годах отчаянными усилиями добиться поддержки для империи.

Информация попадала на Запад не только по официальным каналам. Новости о событиях в Малой Азии приносили в Европу путешественники и паломники, которые в конце XI века добирались до Константинополя или Иерусалима. Некоторые, как, например, граф Фландрии Роберт, своими глазами видели, в каком положении оказалась Византия: в 1089 году он проехал по ее территории, возвращаясь на родину после паломничества на Святую землю. Хронист Вильгельм Апулийский, писавший свою летопись в южной Италии в конце XI века, также слышал о нападениях на церкви и притеснениях христиан. Однако он считал, что кризис возник из-за чрезмерного сближения византийского императора с турками с целью использования их для укрепления своих позиций{364}. Если принимать во внимание контакты Алексея I с Сулейманом и особенно с Малик-шахом, то в этих словах есть изрядная доля истины. При этом само мнение о личной вине Алексея I в создавшемся положении демонстрирует, что императорский двор не мог полностью контролировать поток новостей с Востока.

Однако, несмотря на то что люди, возвращающиеся в Западную Европу из Константинополя и Святой земли, высказывали собственные мысли, последовательность и постоянство их рассказов показывали, насколько эффективно Константинополь управлял подачей информации. Содержание, тон и посыл историй был почти идентичен: христиане, в особенности духовенство, подвергаются жестоким преследованиям, положение в Малой Азии катастрофическое, потому что туркам удалось дойти до самой протоки Святого Георгия; Византии требуется срочная военная помощь. Сюжет почти всегда была почти одинаковым, потому что источником большей части информации был сам император.