Разговор состоялся через неделю, когда Филипп полностью оправился. Супруги сидели на той самой скамье, на которой Ирина нашла мужа, и смотрели на море. Дул мистраль, было холодно, но уходить им не хотелось.

— Ирина, я, наверное, поступил нечестно, женившись на тебе. Но когда я увидел тебя, мне показалось, что ты именно та женщина, которая поможет мне справиться с проклятием, которое мой предок навлек на нашу семью.

И он рассказал жене семейную легенду о голове, которая приносила де Пейнам богатство и удачу, но взамен вселяла в них непреодолимое желание убивать.

— Филипп, а ты видел эту голову? — спросила Ирина, пораженная услышанным.

— Да, когда мне исполнилось четырнадцать лет, отец рассказал мне легенду и показал голову, которая хранится в ларце с надписью «абуфихамет». Тогда я не поверил ему, но через год я стал замечать за собой странные вещи. Глядя на собак, которые жили у нас дома, я вдруг стал испытывать желание убить их, и не просто убить, а разорвать на мелкие кусочки, чтобы насладиться запахом крови и почувствовать ее на своих руках.

Не в силах справиться с видениями, которые посещали меня все чаще и чаще, я рассказал о них отцу. И тогда отец повез меня в Камерун на сафари, где дал мне в руки карабин и научил охотиться на диких зверей. После этой поездки видения исчезли, но через несколько месяцев вернулись вновь и стали преследовать меня с еще большей силой. Опять помогло сафари.

По возвращении я стал задумываться о том, как мне избавиться от обрушившегося на меня недуга — именно так я расценивал свое желание убивать — и попросил отца показать меня врачу.

— Это исключено, — коротко отрезал отец. — Де Пейны уже пытались обращаться к врачам, но те оказались бессильны. Поэтому забудь про них — ты не болен. Кроме того, есть много способов, с помощью которых можно на время забыть о своих особенностях: охота, рыбалка, война, наконец.

Филипп выбрал корриду. Когда он объявил о своем выборе отцу, тот поднял его на смех. А когда понял, что решение сына твердо и он не отступится, выгнал его из дома. Филипп уехал в Испанию, где после посвящения в матадоры взял себе имя «Спартак» и уже под этим именем выступал во Франции.

— Теперь ты знаешь обо мне все, — сказал в завершение своего рассказа Филипп. — Я жду твоего решения. И каким бы оно ни было, я приму его с пониманием.

Он приготовился к тому, что Ирина ответит не сразу. Но она уже приняла решение той ночью, когда сидела у его постели, поэтому ее слова прозвучали сразу же после слов Филиппа:

— …в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, — произнесла она слова клятвы.

С этого дня ее чувство к Филиппу стало еще глубже, потому что к нему добавилась материнская любовь. Отныне Филипп был ей не только мужем, но и ребенком, которого она должна была защищать и беречь. И эта любовь стала еще сильнее после того, как она приняла решение не иметь детей, чтобы положить конец роду де Пейнов.

Об этом решении она ничего не сказала мужу, оставив этот разговор на потом. Но Филипп и сам никогда не говорил о детях, боясь ненароком причинить Ирине боль.

Шли годы. Умер отец Филиппа. Перед смертью он вызвал сына к себе. О чем они говорили, для Ирины так и осталось тайной. Однако она очень надеялась, что в свой последний час отец все-таки простил сына.

Родители Ирины были уверены, что после смерти отца Филипп захочет обосноваться в Париже, но сразу же после похорон Филипп и Ирина вернулись в Кассис.

Ровно через год после смерти свекра Ирина получила страшное известие: в автомобильной катастрофе погибли ее родители. И вновь они с Филиппом отправились в Париж. Филипп взял на себя хлопоты по организации похорон, а Ирина не отходила от Елены, которая очень тяжело переживала утрату. Опасаясь за здоровье сестры, Ирина предложила ей после похорон поехать в Кассис и пожить там некоторое время. Елена согласилась.

В первую неделю, которую сестры провели вместе, они практически не расставались: перебирали старые фотографии, вспоминали, как они всей семьей отдыхали здесь, в Кассисе, гуляли, выбирая улицы, по которым они ходили с родителями. Все это создавало иллюзию, что родители еще живы, они просто задержались в Париже, но скоро обязательно приедут и все будет как раньше.

Постепенно боль стихала. Время и средиземноморское лето делали свое дело. Чтобы как-то отвлечь сестер от грустных мыслей, Филипп предложил им совершить небольшое морское путешествие на яхте. Яхта называлсь «Rénie»[15]. Филипп купил ее сразу после свадьбы и назвал ее в честь своей жены. Сестры согласились, и через два дня яхта взяла курс на Ниццу.

Как только Кассис скрылся из вида, задул мистраль и на море поднялись волны. Яхту бросало то вверх, то вниз, но Филиппа это только забавляло. Он был опытным яхтсменом и с удовольствием отвечал на вызов морской стихии. Ирину шторм пугал, но, видя, как ловко муж управляется с яхтой, она немного успокоилась и доверилась мастерству капитана. Однако на подходе к Ницце у нее начался приступ морской болезни, и продолжался он до тех пор, пока яхта не бросила якорь в бухте Ангелов.

Ни о каком возвращении домой по морю Ирина не могла даже думать, поэтому после долгих препирательств она настояла на том, чтобы Филипп и Елена остались на два дня в Ницце и потом отправились в Кассис на яхте, а она доберется туда поездом.

Через три дня Филипп и Елена вернулись, и вечером того же дня Елена объявила, что завтра она уезжает домой. И как ни уговаривала ее Ирина, на следующий день Елена вызвала такси и уехала на вокзал. А вечером у Филиппа случился приступ его загадочной болезни, и заботы о муже отвлекли Ирину от мыслей о скоропалительном отъезде Елены.

Ирина была уверена, что теперь, когда не стало родителей, Елена будет чаще приезжать к ним. Она очень скучала по сестре, писала ей длинные письма и приглашала в гости. Но Елена все время находила причину отказаться от поездки в Кассис, ссылаясь то на срочную работу, то на болезнь подруги, то на свое собственное недомогание.

Сама Ирина не могла оставить Филиппа, который упорно отказывался поехать с ней в Париж навестить Елену. Он говорил, что с этим городом у него связаны неприятные воспоминания и он опасается, что они могут спровоцировать приступ.

Прошло четыре года. И вот однажды Ирина получила от Елены письмо, в котором она просила ее срочно приехать. Подробностей она не сообщала, но Елена тотчас же поняла, что причина, которая заставила сестру написать это письмо, была весьма серьезной. В тот же день вечером Елена и Филипп выехали в Париж.

Дорогой супруги договорились, что Ирина поедет к Елене одна, а Филипп отправится в свой дом на бульвар Сен-Жермен и будет ждать ее там.

Дверь ей открыла незнакомая молодая женщина.