Через час счастливая Ленка уехала в свою Рябиновку. А я приняла душ и с чашечкой кофе устроилась в уголке дивана. Вечером я планировала навестить Ирину Александровну, свою соседку, и поговорить с ней об Алексе. Но страшная догадка о том, что Ирина Александровна могла отравить своего племянника, не давала мне покоя. Я хорошо помнила свой разговор с соседкой на следующий день после убийства Алекса. Она была абсолютно спокойна, выглядела, как всегда, безупречно и была совершенно не похожа на коварную отравительницу. «Я тоже не похожа на частного детектива, — сказала я про себя, бросив взгляд на большое зеркало, висевшее на противоположной стене. — Какие перышки, какой носок!»

После долгих раздумий я решила действовать по обстоятельствам. Я встала, вышла в коридор и нажала звонок соседней квартиры. Дверь тотчас же открылась. На пороге стояла Галина Ивановна, а рядом с ней Ирина Александровна.

— Танюша, добрый день! Что-то давненько вас не было видно. Наверное, ездили куда-нибудь отдыхать? — обратилась ко мне Галина Ивановна.

— Здравствуйте, Галина Ивановна! — ответила я. — Да вот только сегодня приехала.

— Ну, не буду вам мешать, — засобиралась Галина Ивановна и обратилась теперь уже к Ирине Александровне: — Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. За квартиру и за телефон я заплачу.

Когда дверь за соседкой закрылась, я сразу же перешла к делу:

— Ирина Александровна, мне надо с вами очень серьезно поговорить.

— Прошу вас, проходите, — посторонилась, давая мне проход, женщина. — Только мне всегда казалось, что, войдя в дом даже для очень серьезного разговора, люди сначала здороваются.

— Простите. Здравствуйте, — смутилась я.

Ирина Александровна проводила меня в гостиную, села в кресло и жестом пригласила сесть. Потом она налила чай в стоявшие на столе чашки и только после этого спросила:

— Так о чем вы хотели со мной поговорить, деточка?

— Ирина Александровна, вам что-нибудь говорит имя Елена Александровна Миронова? — задала я прямой вопрос.

— Говорит, — ничуть не смутившись, ответила она.

— Мне надо знать все об этой женщине, — сказала я, сделав упор на слове «все».

— Видите ли, деточка, это очень печальная и тягостная для меня история. И чтобы я ее рассказала, у вас должны быть достаточно веские причины.

— Неделю назад Елена Александровна была убита в собственном доме в Кассисе. Это для вас веская причина?

Я подумала, что при этом известии Ирина Александровна зарыдает. Я даже привстала, чтобы сходить на кухню за стаканом воды. Но пожилая женщина оставалась спокойной. Только ее лицо вдруг стало каким-то безжизненным, похожим на маску.

— Как это произошло? — спросила она.

— В дом проникли преступники, они что-то искали там. Елена Александровна, видимо, помешала им.

— Они нашли, что искали?

— Нет.

— Неудивительно.

Ирина Александровна прикрыла глаза и замолчала. Молчала она долго. В романе написали бы: целую вечность.

— Зачем к вам приходил ваш племянник? — задала я второй вопрос.

— Александр?! — На этот раз выдержка изменила железной леди.

— Да, Александр.

— Но я не видела его более десяти лет.

— А вот его видели в нашем доме в тот вечер, когда вы сказали, что были в опере.

— Но я действительно была в опере!

Ирина Александровна едва сдерживала волнение. Я все-таки встала и принесла ей воды.

— Поймите, мне очень важно знать, что у вас произошло с вашей сестрой и племянником. И это не простое любопытство. Так получилось, что я тоже оказалась втянутой в эту историю. И не только я, а и близкие для меня люди.

— Скажите, а где сейчас Александр?

— Он мертв.

Эти два слова произвели на Ирину Александровну магическое действие. Она успокоилась, и на ее лице, я готова была в этом поклясться, промелькнула тень торжествующей улыбки. «Может быть, рано я ее исключила из списка хладнокровных отравительниц», — подумала я.

— Его тоже убили? — спросила Ирина Александровна.

— Да.

Она встала и вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась с толстой тетрадью в руке.

— Вот здесь написано все, что вас интересует, — сказала она, протягивая мне тетрадь. — А теперь простите — мне надо побыть одной. Приходите завтра, и я отвечу на все ваши вопросы.

Я взяла тетрадь и молча вышла.

Я не спала уже вторые сутки, но лечь спать и отказать себе в удовольствии прочитать дневник Ирины Александровны и узнать, наконец, первопричину происходящих вокруг меня событий я не могла. Я сварила себе крепкий кофе и приступила к чтению.

Родители Ирины и Елены были детьми русских эмигрантов, которые покинули Россию сразу же после революции 1917 года. После долгих скитаний по Европе их семьи оказались в Париже, где Александр и Наталья, так звали маму сестер, познакомились. Молодые люди поженились, и вскоре у них родилась девочка, которую они назвали Ирина. Семья Мироновых снимала небольшую квартиру недалеко от набережной Сены. Жили они скромно, но дружно. Александр преподавал литературу в лицее Фенелона, Наталья вела хозяйство и занималась малышкой. В доме был культ всего русского. Между собой Мироновы разговаривали только на русском языке. А когда Ирина подросла, ей стали рассказывать русские сказки, разучивать с ней русские песни. На Новый год в доме наряжали елку, на Пасху пекли куличи и красили яйца, на Масленицу угощали соседей румяными блинами с медом и со сметаной.

Когда Ирине было 10 лет, у Мироновых родилась еще одна девочка. Когда Наталью с дочкой привезли из больницы, отец подвел Ирину к кроватке и сказал, что это ее сестренка и она должна о ней заботиться. А еще он попросил придумать для нее имя. «Папа, а можно я назову ее Аленушкой, как в сказке?» — сказала девочка, не веря своему счастью. «Можно», — рассмеялся отец. С этого момента Ирина полюбила сестренку всем сердцем. Она пела ей колыбельные, поила молоком из бутылочки, играла с ней, когда мама была занята по хозяйству.

Училась Ирина хорошо, была послушной и не доставляла родителям никаких хлопот. В отличие от своей младшей сестры, всеобщей любимицы. Аленушка с первого года жизни начала понимать, что все в их маленькой семье крутится вокруг нее, и умело этим пользовалась. Она знала, как заставить маму купить ей понравившуюся игрушку и что сказать папе, чтобы избежать наказания. Сестру она любила, но себя любила больше, поэтому Ирине она отвела роль первой фрейлины при королеве — звание почетное, но требующее безоговорочного подчинения.

После окончания школы Ирина поступила в Сорбонну на факультет искусствоведения и археологии, но по-прежнему главной для нее оставалась сестра. Все свое свободное время они проводили вместе: гуляли, читали книги, шили наряды куклам или просто разговаривали. Несмотря на большую разницу в возрасте, им не было скучно: королева повелевала, а фрейлина исполняла.