Еще несколько миль, всего лишь несколько миль. На другой стороне этого холма начинается озеро, а там до коттеджа останется всего лишь несколько минут езды. Держись.

– Тильда? – Дилан заметил, что с нею что-то неладно. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она кивает и выдавливает из себя:

– Все в порядке. Просто немного… нет, ничего.

– Уверена? Может, тебе нужен свежий воздух? Надо только опустить окно. Давай я помогу. – Не отрывая глаз от дороги, он протягивает руку к пассажирской двери и опускает древнее окно на несколько сантиметров.

Когда Дилан наклоняется, в чувствах Тильды царит полный сумбур. Ощущение близости этого сильного, привлекательного молодого человека не может не пробудить в ее душе воспоминаний о Мэте; головокружение, порожденное скоростью, с которой они едут, проносящимися мимо картинами, и повышенный уровень тревожности вызывают у нее странное чувство дезориентации, ощущение собственной нереальности, как будто она отделяется от тела и куда-то плывет.

Послушай, глупая, это же полная бессмыслица. Тебе же было хорошо по дороге туда. Глупая женщина, да возьми себя в руки.

– Тебе лучше? – беспокоится Дилан.

Тильда поворачивается, чтобы сказать «да» и попытаться успокоить его и убедить себя, что все в порядке – и тут видит, что находится за его спиной. Вернее, не что, а кто. Темная изломанная фигура женщины из ее видений сидит на заднем сиденье и кажется такой же осязаемой и реальной, как живой человек. У Тильды перехватывает дыхание. Призрак очень медленно поворачивает жуткое изуродованное лицо к Тильде.

А затем прыгает вперед.

Это непонятное существо прыгает там, где нет пространства, бросаясь вперед поверх спинок сидений, нет, не поверх, а сквозь них, вытянув раздробленные руки и вывихнутые пальцы.

И Тильда в ужасе кричит. Ничего другого она сделать не может. Она закрывает голову поднятыми руками и кричит, кричит, кричит. Эти неожиданные безумные вопли заставляют Дилана резко свернуть в сторону, «Лендровер» опасно наклоняется, скользит, но водитель ухитряется вернуть контроль над машиной и остановить ее на обочине.

Тильда чувствует, как кто-то сжимает ее руки, и на секунду ей кажется, что она находится во власти отвратительного призрака.

– Тильда! – Сквозь охвативший ее ужас она слышит голос Дилана. – Тильда, все в порядке. Ничего страшного нет. Ты в безопасности, смотри, мы стоим. Тебе нечего бояться. Открой глаза и посмотри сама.

Тяжело дыша, заглатывая воздух, она едва осмеливается посмотреть на заднее сиденье. Видение закончилось. Призрак исчез. В машине находятся только она и Дилан. Он замечает, что ее взгляд устремлен назад.

– Там ничего нет, видишь? Просто стройматериалы и кирпичи, верно?

– Кирпичи, – кивает Тильда, все еще дрожа и позволяя держать себя за руки. – Просто кирпичи.

Дилан делает короткую остановку в деревне Булч, чтобы купить «целительную бутылку бренди». Через двадцать минут после возвращения они сидят в гостиной, сжимая кружки с кофе, в который добавлена изрядная порция спиртного. Тильда вдыхает поднимающийся от напитка пьянящий пар и смотрит, как Дилан разводит огонь в камине. Чертополошка забралась на диван и лежит, положив голову ей на колени. И Дилан, и Тильда молчали остаток дороги домой. Им надо было сказать друг другу слишком многое, но в шумном «Лендровере» это было невозможно.

Дилан осторожно кладет поленья в разгорающийся огонь, потом садится в кресло, стоящее напротив дивана. Тильда быстро отпивает два больших глотка кофе, надеясь, что щедро налитый в него бренди придаст ей храбрости.

– Итак, – прерывает молчание Дилан, – может быть, все-таки скажешь, что, как тебе… показалось, ты видела в моем «Лендровере»?

– Я не знаю, с чего начать.

– Обычно начинают с начала.

– Во всем этом нет ничего «обычного».

– Тогда ты могла бы сразу нырнуть в наиболее пугающие тебя глубины.

– В тебе говорит профессиональный водолаз.

– Я одолжу тебе ласты.

И она чуть было не рассказывает ему все. Чуть было не выбалтывает, что приключилось с ней с тех пор, как она переехала в эти края: вырубающееся электричество, воздействие на машины и механизмы, видение с людьми в лодке и явления жуткого призрака, который, похоже, вознамерился свести ее с ума. На мгновение Тильда почти поддается соблазну разделить все это с человеком, который может ее выслушать. С тем, кто, она это чувствует, искренне попытается понять необъяснимое. Но нет, она не сможет ничего рассказать. Ведь происходящее, пожалуй, слишком безумно. Это слишком личное, к тому же она едва знает Дилана.

Насколько хорошо надо знать человека, чтобы признаться ему, что видишь призраков? Соберись, девочка. Ты ведешь себя просто нелепо. Возьми себя в руки.

– Извини, – говорит она так спокойно, как только может. – Мне в последнее время и впрямь пришлось нелегко. Но мне не стоит тебя грузить.

– Я вовсе не против. Если я могу помочь…

– Я позволила себе разнервничаться. Новый дом. Одиночество. – Она качает головой и пытается бодро улыбнуться. – Наверное, ты думаешь, что я совсем спятила.

Она допивает кофе, и он огненной струей вливается в желудок, заставляя оцепенеть смятенный ум.

Так-то лучше. Ты не можешь позволить себе потерять рассудок. Только не теперь.

Дилан пожимает плечами.

– Ты не давала мне поводов так думать. И, – он замолкает, потом продолжает, – как мне кажется, не дашь.

– Прости. Прости, что я так кричала. Это было нелепо.

– Что-то тебя напугало.

– У меня расшалились нервы. Это пройдет. Со мной все будет в порядке, правда.

Он снисходительно смотрит, надеясь, что она доверится ему и все расскажет. Но видя, что Тильда продолжает молчать, он не пытается на нее давить. И она чувствует: от этого Дилан начинает нравиться ей еще больше. Но есть что-то, о чем она не хочет говорить. Что-то или кто-то.

– Я долго не могла примириться с гибелью мужа, – выпаливает она, но мгновенно осознав, что нельзя вываливать свои чувства, поспешно добавляет: – Думаю, поэтому я порой бываю такой дерганой. И слишком остро реагирую на всякие пустяки. И дело вовсе не в том, что мне не нравится в Тай Гвин. Мне здесь нравится, честно. Просто…

– Продолжай, – тихо говорит он.

– Я собиралась жить здесь вместе с Мэтом. Это была наша мечта. – Тильда замолкает, до боли прикусив нижнюю губу, и сосредоточивает взгляд на ярко-оранжевом пламени, пожирающем мшистое дубовое полено.

– Я думаю, ты невероятно мужественная женщина, – поддерживает Дилан и, когда она, улыбнувшись, качает головой, продолжает: – Это очень мужественный поступок – переехать сюда. Дядя Ильтид рассказал о твоем муже. О том, как он погиб.