точно не предназначалась для меня. Но я наивно ошибалась.

– Раньше? – удивилась Клер. – Когда это раньше?

– Тогда, когда ты не сшибла машиной свою русскую подружку.

Я вжалась в стул. «Русскую подружку»? В груди что-то дрогнуло и застыло, а потом сдавило так, что я с трудом заглотнула воздух.

– Джонатан, что ты такое говоришь? – возмутилась Клер и посмотрела на меня. Я опустила глаза, разглядывая что-то в телефоне, хотя ничего не видела.

– Да вы просто все с ума сошли после ее появления в доме. – Он даже повысил голос, что случалось крайне редко. Я внутренне вся сжалась, хотя казаться еще меньше, чем я была сейчас, уже не могла.

Коул подошел ближе и, уперев руки в стол, завершил монолог, стоя напротив меня:

– Лиззи все время с ней пропадает в магазинах и галереях, ты заботишься о ней, как о своей младшей дочке. А Том… У Тома вообще крышу снесло. Через каждое слово ее имя проскальзывает. Я приехал домой после того, как не был здесь почти два года, и мне даже молока не нальют в стакан! Не говоря про рогалики!

Я с вызовом посмотрела на него, чтобы только прекратить эту браваду, но его взгляд был еще красноречивее.

– Да что ты такое говоришь?! Неужели ты не понимаешь, что ты обижаешь Стасю?

Меня обдало холодом, потом вдруг бросило в жар, а потом… Потом я встала и сказала, глядя в его недоумевающие глаза:

– Он прав. Я слишком надолго здесь задержалась…

– Да что ты? – с клоунской гримасой бросил Коул.

– Джонатан, замолчи! – приказала Клер.

В кухне появился Ричард.

– Что происходит? – обеспокоенно спросил он.

– Ничего не происходит, – ответила я. – Просто…

Я больше не могла сдерживать подступивших слез. Задев стул и уронив его, я бросилась в комнату, забежала в свое убежище и захлопнула дверь. Прижалась спиной к ней и расплакалась, проклиная свою тоску по этому дому и этим людям. Все вставало на свои места. Жизнь была и будет всегда той еще стервой, которая никогда не дает спуска. Только ты расслабишься, она уже ждет за углом, чтобы поставить новую подножку, и еще случая, чтобы злорадно пнуть тебя после падения посильнее.

Мне было жалко себя… Я плакала, растирая слезы по щекам, решая в голове простые уравнения, подкинутые Вселенной.

В дверь постучали.

– Детка, открой мне, пожалуйста, – это была Клер. – Джонатан сам не понимает, что говорит.

Я встала с пола и вытащила из-под кровати чемодан.

– Дорогая, я сама не знаю, что с ним происходит, что это за детская ревность такая.

Я открыла шкаф и стала снимать с вешалки одежду.

– Стася, он сейчас же извинится перед тобой.

Я вытащила вещи из комода и тоже отправила их в чемодан.

– Милая, открой, мне неудобно разговаривать с тобой через дверь.

Я застегнула чемодан и открыла ей дверь.

– Стася… – Клер растерялась, увидев чемодан. – Что ты делаешь?

Я стерла последние слезы и ответила:

– Собираю вещи.

– Зачем? Ведь твой самолет только через два дня.

– Я сдам билеты и улечу сегодня.

– Милая… – Она обняла меня за плечи, потом развернула к себе и прижала к груди. – Подумай, что ты делаешь?

– Клер. Не надо меня уговаривать. Я все решила.

– Натан просто глупый мальчишка, – снисходительно бросила Клер.

– Мальчишка?! Клер, ему скоро двадцать четыре. Вы считаете, что он все еще маленький мальчик? – возмутилась я.

– Он попросит у тебя прощения, – спокойно говорила она. – Он просто устал. И это на него совсем не похоже.

– Нет, Клер, – я замотала головой. – Я не могу здесь оставаться. Это ваш дом, ваш сын. А я ворвалась…

Я высвободилась из ее рук и направилась в туалетную комнату за косметичкой. Пока я собирала свои пузырьки, у меня за спиной появился Коул.

– Ты… Ты что, действительно сейчас уедешь? – неуверенно спросил он.

Я завязала волосы в хвост и повернулась к нему, вложив в свой взгляд все чувства, которые меня сейчас переполняли.

– Пожалуйста, не уезжай. Я… Я…

– Что… ты?! – с вызовом произнесла я.

– Я…

– Ты самовлюбленный эгоист! Том был прав! – выпалила я.

– Ах, Том! Да, беги к Тому, беги и пожалуйся на меня! – в ответ выкрикнул он.

– А ты поезжай к Скарлетт и расскажи, что ты на самом деле чувствуешь рядом с ней! А не приходи к одиноким девушкам в спальню с разговорами!

Толкнув его плечом, я вышла из ванной комнаты. Клер наблюдала за нами в проеме комнаты.

– Ты психованная дура! – крикнул он вслед.

– А ты идиот! – ответила я.

Сложив все, что оставалось, в карманы чемодана и еще раз оглядев комнату, я направилась в холл, отбивая чемоданом марш «Прощание славянки» по ступенькам этого дома.

Я, конечно, понимала, что поступаю глупо и мне придется искать ночлег, если я не смогу поменять билет. Но тот поезд, тот товарняк, который подтолкнул Коул, уже начал движение, и его уже никто не смог бы остановить.

– Стася! – Джонатан подлетел ко мне, перепрыгивая через две ступени. – Сейчас поздно, куда ты поедешь?

– Оставь меня! – Я выдернула руку из его хватки. – Я еду в аэропорт. Goodbye, London!

Он схватил меня за плечи и слегка встряхнул.

– Прекрати! Что ты творишь? – Теперь ему, кажется, уже не было так обидно за рогалики, что-то такое неуловимое мелькало у него во взгляде, но я, к сожалению, пребывая в дикой ярости, не могла разглядеть, что это.

Поэтому, вырвавшись, сквозь слезы только и смогла сказать:

– Отпусти меня! Я тебя ненавижу!

Последние слова подействовали на нас обоих, я испугалась, а Натан выглядел потрясенным. Сделав шаг назад, он опустил глаза, потом посмотрел еще раз на меня, желваки на его лице пришли в движение, губы вытянулись в узкую полоску, а подбородок выдался вперед, скулы заострились. Сглотнув, он с трудом произнес:

– Спасибо… Это отрезвляет лучше, чем сравнение с унитазом…

– Не за что! – все еще бурно реагируя, рявкнула я, натянула шапку, пуховик, намотала шарф, открыла дверь, но остановилась, повернулась к лестнице. – Простите, Клер, – выдохнув, выдавила я. – Простите.

Потом взяла чемодан, сумочку и шагнула на воздух, прочь из дома Коулов.

Глава 15

Я хочу быть с тобой…

Все должно измениться, чтобы все осталось по-старому.

Джузеппе Томази ди Лампедуза [12]

Дверь за мной хлопнула с силой, и я вздрогнула.

Сказка кончилась, карета превратилась в тыкву, платье – в повседневный наряд, а принц – в обычного козла. «Финита ля комедия».

Возможно, я слишком резко отреагировала на слова Коула, но в последнее время напряжение между нами стало настолько невыносимым, что я просто взорвалась.

Я стащила по