Бог мой. Он контролирует ее. Мне внезапно захотелось защитить кузину.

— У нас сугубо девичья компания.

Эд Юджин дал отбой. Я посмотрела на Тейлор, но та не отрывала взгляда от дороги.

— Бедный мальчик. Ему очень скучно, поэтому он хочет быть в курсе всех моих дел.

Я не поняла, шутит она или говорит серьезно.

— Ты в порядке?

— Лучше не бывает.

Но с этого момента Тейлор уже не проронила ни слова. И, лишь высаживая меня у дома, сказала:

— Чуть не забыла. Пока я ждала, когда ты появишься, к тебе приходил мужчина.

— Кто такой?

— Агент ФБР.

Я внимательно посмотрела на нее.

— Он показал мне свой значок и оставил визитку. Вот она.

Тейлор извлекла визитку из сумочки. Под логотипом ФБР значилось: «Дейл ван Хьюсен, специальный агент».

— Скажи-ка мне на милость, почему это агент ФБР захотел поговорить с тобой?

Дома я внимательно рассмотрела визитку Дейла ван Хьюсена и позвонила Джесси:

— Угадай, чей радар только что засек меня.

Я рассказала о случившемся.

Джесси сказал:

— Будь законопослушной гражданкой. Позвони агенту и узнай, что ему нужно.

Мы распрощались. Я набрала номер сотового ван Хьюсена. Сработал автоответчик. Я продиктовала сообщение.

В комнату вошла Никки.

— Я познакомилась с твоей кузиной.

— Прими мои соболезнования.

— Она хочет, чтобы тебя, как невесту, сопровождало великое множество людей.

— Что? О нет.

— Хочет узнать имена всех твоих друзей.

— О нет, ни за что.

— Пока ты отсутствовала, она попросила меня пустить ее в дом, чтобы заглянуть в твою записную книжку.

— Бог мой. Ты, надеюсь, не пустила ее?

— Я-то нет, зато ты — да. Я видела, как она выходила из дома вместе с тобой.

Я бросила взгляд на письменный стол, на то место, где всегда лежала моя записная книжка. Пусто. Я тщательно перерыла все, что было на столе. Книжка пропала.

Откладывать Джесси больше не мог. Часы показывали 21.30. Супермаркет вот-вот закроется. У Джесси не было ни кофе, ни молока, ни яиц, ни апельсинов. Не было ни шампуня, ни даже аэрозоля «Рейд» для того, чтобы разогнать полчища тараканов, которые беспардонно исследовали его кухню в течение последних двух дней. Проза жизни требовала к себе внимания.

На парковку при магазине Джесси прибыл в 21.55. Он оказался последним покупателем. Расплатившись с приторно вежливой кассиршей, он направился в темноту парковки, обогнул бордюрный камень и уже открывал машину, когда на стоянку въехал серебристый «мерседес». Джесси оказался зажатым между двумя машинами: своей и чужой. Из «мерседеса» вылез тучный мужчина в очках, похожий на Сартра.

— Я же говорил, что мы вернемся.

Один на одного. Неплохо.

Джесси отъехал к открытому пространству позади машин. Толстяк весил, наверное, фунтов двести пятьдесят, но мышцы у него подходили под определение «картофельное пюре».

— Положение твое серьезное, хвастунишка.

«Не такое оно уж и серьезное, — подумал Джесси. — Еще несколько футов, и у меня появится свобода действий; к тому же попаду в поле зрения кассирши в магазине».

На стоянку въехал «корвет». Из машины вышел Мики Яго. Джесси ощутил нечто вроде вибрации, которую вызывает в атмосфере звук полицейского свистка, болезненной, как удары электричества. Яго медленно направился к инвалидной коляске. Ветер шевелил белокурые волосы.

— Куда-нибудь собираешься? — спросил он у Джесси.

Звонок Джесси застал меня за мойкой холодильника.

— Эв, мне нужна помощь, — сказал он слабым голосом.

— Что случилось?

— О, дерьмо…

Я сильно сжала трубку.

— Где ты?

— Рядом.

Я бросила телефон на стол и выскочила из дома. «Ауди» стоял поперек дороги. Подбежав к машине, я заглянула в салон.

— Боже милостивый, да ты весь в крови.

— Тебе придется вытащить коляску, у меня повреждена рука. — Джесси поморщился.

Раны покрывали не только его руки, но и лицо.

— Ты упал, — предположила я.

— Я повстречался с Мики Яго.

У меня перехватило дыхание. Во мне слились два чувства — боязнь и гнев.

— У тебя сломана рука?

— Нет. Но при подъеме тяжестей типа коляски возникает чертовская боль.

Я извлекла из машины инвалидную коляску, и Джесси с огромным трудом переместился в нее. Задев рукой дверцу, он выругался сквозь зубы. Правое запястье опухло. По меньшей мере вывих.

— Как же ты доехал?

— С ветерком.

Джесси попробовал управлять коляской левой рукой, но сумел лишь повернуть ее вправо. С досады он закрыл глаза и пару раз вздохнул.

— Придется поработать тебе.

У коляски не было ручек для того, чтобы кто-то толкал ее сзади. Предполагалось, что инвалид будет сам передвигаться в ней, крутя ободы колес. Я взялась за низкую спинку сиденья и покатила Джесси к дому.

— Так что же случилось?

— Яго организовал мне торжественную встречу у магазина. Все по первому разряду: черные одежды, жидкая бороденка. Автомобиль «мерседес»-внедорожник.

Я сразу отвезла Джесси в ванную комнату. Пока он умывался, я достала перекись водорода и марлевые тампоны. Белая рубашка Джесси была покрыта грязью и еще чем-то.

— Что это такое?

— Молоко и помидоры. Толстяк Атли набросился на меня, когда я швырнул в него свои покупки.

Я осторожно начала накладывать ему повязку, используя пластырь.

— Атли набросился на тебя?

— Думаю, я нанес ему серьезное телесное повреждение либо мускусной дыней, либо бутылкой с отбеливателем.

Повязка легла на рану. Джесси вздрогнул.

— Поедем в пункт первой помощи. Пусть там посмотрят твое запястье.

— Я не намерен ночевать в «неотложке».

— А что, если вывих?

— Ничего подобного нет.

«Откуда ты знаешь! — подумала я. — Ты похож на человека, упавшего с лошади».

Я пригладила ему волосы, убрала те, которые упали на лицо, и осмотрела царапины на щеке и лбу. Он положил мою руку к себе на колени.

— Эван, я не стеклянный. — В электрическом освещении его глаза казались ярко-голубыми. — Я повредил запястье не потому, что ударился о землю, а потому, что врезал Атли по морде.