Я прочитала имя на памятнике. Иветта Васкес.

— Сестра Мери Дайамонд?

Кенни согласно кивнул.

— Водитель бежал. Ей было семнадцать.

— Я сожалею, Кенни.

Он опустился на колени и погладил буквы, высеченные на могильном камне.

— Брэнд преднамеренно искалечил твоего любовника и убил Исаака Сандоваля. И бежал, как тот подонок. — Кенни посмотрел на небо. — Ты по-прежнему полагаешь, что я могу иметь с ним что-нибудь общее? — Он встал и отряхнул брюки. — Твой друг превратил дорожно-транспортное происшествие в выигрышный лотерейный билет. Но от этого поступок Фрэнка более приемлемым не становится.

Поднялся ветер.

— Ты заставил меня действовать, — сказала я.

— Что?

— Пока ты не начал порочить Джесси, я сочувствовала тебе.

— Очнись, почувствуй, откуда ветер дует, сестренка. Джесси использует свою инвалидность в качестве кнута. Он манипулирует тобой. Ты делаешь за него все, даже вступаешь в спор.

Я решила не огрызаться на разъяренного и легко поддающегося чужому влиянию человека. Однако совладать с гневом не сумела:

— Тебя не волнует, что у Мери Дайамонд связь с Брэндом?

— Это секс, и только.

— Что-что?

— Ты когда-нибудь хорошенько приглядывалась к Колу Дайамонду? Траханье с Фрэнком — это единственное, что не дает Мери сойти с ума.

Я заморгала.

— Бог мой, да ты просто вульгарен.

— У Мери поехала крыша со времени гибели Иветты. То, что она вышла замуж за этого дуралея, служит доказательством. Инъекции здравомыслия ей необходимы.

— Ты хочешь сказать, что тоже…

— Тебя это шокирует?

— Ты тоже ее любовник?

— А по-твоему, ей больше подходит хахаль-инвалид?

Я дала ему пощечину.

Он вздрогнул от боли и глубоко вздохнул.

— Свинья.

Кенни в ответ улыбнулся:

— Наконец-то. Теперь я по крайней мере знаю, что у тебя к Джесси настоящее чувство, что ты не просто служишь ему подстилкой.

Рука у меня так и зачесалась. Влепить бы ему еще разок!

— Я ухожу, — сказала я и двинулась прочь.

Он поймал меня за руку:

— Так ты меня осуждаешь за то, что я трахаю Мери? А насиловать инвалида — это менее позорно?

— Я не могу опускаться до того, чтобы отвечать на подобные низости.

— Уродство тебя возбуждает, правда?

— Пусти меня.

— Подожди. А моральному уроду ты не хочешь отдаться? Вот была бы потеха. — Он провел языком по губам. — Очень интересно узнать, как ты заводишься.

— Заткнись.

Я попробовала высвободить руку, но Кенни схватил меня за талию и притиснул к себе:

— Ну, давай. Это будет восхитительно.

У меня потемнело в глазах, я оттолкнула его и побежала к подножию холма. Кенни захохотал. Минуту спустя Кенни в «порше» настиг меня у здания администрации кладбища и опустил окно.

— Приглашение остается в силе. Но если ты скажешь об этом кому-нибудь, Мери вырвет у тебя почки и отдаст на съедение своим псам, — сказал он и уехал.

Я поймала такси, не испытывая никаких эмоций, кроме желания помыться жесткой щеткой с мылом.

На пороге дома меня встретила кузина Тейлор. Ее прическа сверкала от лака, однако таблички с надписью «Не подходить с открытым огнем!» я не заметила.

— Что ты тут делаешь?

Тейлор встала и отряхнула пыль с пятой точки.

— Мы договорились пообедать. Помнишь?

Я понурила голову:

— Извини. Забыла. Подожди минуточку.

Я переоделась и отвезла ее в кафе «Орлеанс». Мы сели за столик на открытом воздухе и заказали бутерброды типа «бедный мальчик» и чай со льдом. Тейлор непрерывно болтала:

— Дамское белье графини Зара. Ну, ты о нем слышала. Мне больше нравится стиль «Сногсшибательное изящество»…

Я слушала вполуха и думала: «Чего Кенни добивался — сострадания? секса? Или просто хотел втоптать меня в грязь?»

— О чем она? — спросила Тейлор.

— Кто? — очнулась я.

— Твоя новая книга. Она похожа на предыдущую? Опять ракеты и мутанты? — Она постоянно поправляла на себе то часики, то браслеты и проверяла, все ли в порядке с маникюром. — Ты же знаешь, что нужно читателю. Поменьше воздушных налетов и побольше любовных объятий.

— В этой книге одна из героинь, скрываясь от погони, затевает перестрелку в Скалистых горах, — поделилась я.

— О, горы — это хорошо. Сцены у обрывов повергают меня в ужас.

— Она не на краю обрыва, а в подземном тоннеле Объединенного командования ПВО американского континента.

— Жаль. Когда наверху — это лучше. Не могла бы она подняться на крышу и убежать?

— Нет, моя героиня никогда не поднимется на крышу. Там никто не лазает по крышам. Там нет крыш.

Тейлор нахмурилась, отхлебнула чаю со льдом и промокнула губы салфеткой.

— Ну, тогда пусть она в тоннеле встретит горца и понесет от него.

Тейлор продолжала развивать сюжет моей будущей трилогии. Я погрузилась в уныние. Творческая жизнь под крылом самозваной музы почему-то пугала.

После ленча мы отправились по магазинам. Я, борясь с унынием, купила новейшую модель сотового телефона со всяческими наворотами и двухфунтовую коробку шоколадок «Си».

По дороге домой Тейлор рассуждала о преимуществах скрытой электропроводки. Телефонный звонок прервал ее рассуждения. Звон шел из сумочки Тейлор. На вызов ответила я.

— Кто это? — У мужчины был гнусавый оклахомский выговор.

— Эд Юджин? — догадалась я. — Это Эван Делани.

Возникла глубокая тишина.

— Я хочу поговорить со своей женой.

— Она за рулем.

Эд Юджин произнес нечто такое, что часто подростки слышат от родителей. Я расшифровала его слова следующим образом: «Ну и дура же ты».

— Поднеси телефон к ее уху.

Я выполнила приказ с кислой миной.

— Привет, сладкий мой, — сказала Тейлор. — Эван показывает мне окрестности… Сейчас мы у пляжа, выйди. Мы машем тебе. — Тейлор знаками потребовала, чтобы я замахала руками.

Я повиновалась.

— Он хочет сказать тебе «привет». — Тейлор передала мне мобильник.

Эд Юджин справился, сколько человек было на ленче.

— Мы с Тейлор.

— Правда? Ты точно не познакомила ее с кем-нибудь из своих приятелей?