Расположенная за городом муниципальная свалка и вообще представляла собой фантастическое зрелище. Эти несколько гектаров сваленного из контейнеров мусора, который в обычные время круглосуточно утюжила парочка бульдозеров, теперь были покрыты сплошным шевелящимся серым ковром. Сотни ворон, которые десятилетиями жили и плодились на свалке, теперь не могли даже присесть на ее поверхность, целыми днями кружили в воздухе и оглашали округу возмущенным карканьем. Администрация отказывалась принимать у соответствующих служб мусор из-за невозможности его обработать — рабочие ни в какую не соглашались даже на ружейный выстрел приближаться к свалке.

Вообще говоря, было уже не совсем понято, кто является хозяевами в городе — люди или крысы. Среди чиновников ходили слухи, что в столице собирается специальная комиссия для выяснения обстановки.

Неизвестно, что творилось бы в городе, если бы администрация через федеральную службу безопасности не наложила запрет на обсуждение в прессе и на телевидении крысиной темы.

Все ветви городской власти объединись в попытках найти выход из сложившейся ситуации. Утром дня, следовавшего за совещанием с участием науки и силовиков, губернатор в экстренном порядке принимал в своем кабинете очень перспективного посетителя, которого привел к нему новый начальник санэпидемслужбы.

В кабинет вошел средних лет человек с моложавым лицом и юношеской шевелюрой. Его решительно нахмуренные брови и гордо вскинутый подбородок должны были внушить губернатору, что перед ним человек, который знает, что говорит и у которого слова не расходятся с делом. Вид посетитель имел энергичный. Одет был аккуратно, но демократично, под пиджаком — трикотажный свитер. Он стал в нескольких метрах от губернаторского стола, взявшись обеими руками за лацканы пиджака и свободно выставив вперед правую ногу.

Посетителя представили как кандидата биологических наук, руководителя Экспериментальной лаборатории передовых биохимических технологий. Фамилия посетителя была Торба. Василий Павлович Торба.

— Ну и что? — сердито спросил губернатор. Спросил не столько у самого посетителя, сколько у помощника, который отфильтровал этого кандидата наук от прочих посетителей и провел через кордоны в его кабинет.

— Я знаю, как избавить город от крыс, — твердым голосом сообщил Торба.

Губернатор навел на него начальственные глаза. Торбу не смутили притаившиеся в них молнии. Его левый глаз цепко прищурился, как у полководца, оглядывающего поле предстоящей битвы и оценивающего дистанции атаки пехоты и углы обстрела артиллерии.

— Господин Торба — автор оригинального метода борьбы с вредными животными, — подсказал вкрадчивый голос помощника.

— Да? — губернатор посмотрел Торбе прямо в глаза.

— Да!

Губернатор подумал некоторое время и кивнул головой, показывая, что готов слушать и Торба может говорить.

Суть предлагаемого Торбой метода заключалась в следующем.

В природе, как правило, даже самые хищные и кровожадные животные не поедают себе подобных. Даже в периоды сильного голода, даже убитые в схватках естественного отбора конкуренты никогда не поедаются, а оставляются на растерзание стервятникам. Никогда в жизни тигр не станет есть тигрятину. А, скажем, акула — акулятину. Это табу заложено на очень глубоком, возможно, генетическом уровне, — природа охраняет свои ряды от хаоса и самоистребления.

В то же самое время известны случаи, когда этот природный механизм защиты и саморегуляции дает сбои. При грубых ошибках в питании на звероводческих фермах случаются факты поедания самками своего приплода. Свиноматка может сослепу слопать новорожденного поросенка. Самцы некоторых рыб при определенных условиях начинают питаться икрой, которую отметали самки-соплеменницы. Или даже лев одиночка, много лет не находящий своего места в львиной семье прайде, может стать каннибалом и начать охотится на молодое потомство более удачливых самцов.

Так вот. Как утверждал Торба, экспериментальная лаборатория под его руководством разработала метод воздействия на центры каннибализма. Им удалось выделить эти центры в коре головного мозга животных и найти химические вещества, способные этот центр активировать.

— Ну и что? — сердито спросил губернатор, которому было совсем не до экскурсов в популярную зоологию. — Какое это имеет отношение к нашей ситуации?

Торба твердо встретил взгляд грозного городского головы.

— Если активировать этот центр, животные начнут пожирать друг друга, — сказал он.

Губернатор нетерпеливо перевел глаза с Торбы начальника санэпидемслужбы.

— И наши крысы — тоже, — подсказал начальник.

Папа наконец сообразил, в чем дело, и задумался. Потом в сомнении посмотрел в непроницаемое лицо Торбы.

— Сколько же нужно времени, чтобы несколько миллионов крыс сожрали друг друга?

Торба склонил голову, отдавая должное быстроте ума губернатора. Это был хороший вопрос.

— Если процесс пойдет, и крысы станут убивать друг друга, война будет быстротечной. Изменения в поведении крыс начнутся примерно через полчаса после обработки газом. В течение первых суток популяция сократится как минимум в восемь раз. А к исходу вторых — говорить будет уже не о чем. Закон геометрической прогрессии.

Губернатор кивнул головой, показывая, что он, пусть смутно, но все еще помнит, что такое геометрическая прогрессия. Насупившись, он раздумывал еще некоторое время.

— А как его активировать?

— Простите, что?

— Ну, этот ваш… центр поедания друг друга…

— Нужно обработать животных специальным газом. То есть запустить этот газ в помещение, где находятся крысы. Например, в канализацию.

— А какой газ?

— Мы знаем какой.

Торба без сомнения хотел произвести впечатление человека, у которого слова не расходятся с делом. Слушая собеседника, он недоверчиво склонял голову чуть набок, глаза его прищуривались и в них появлялось едва заметное нетерпение, как будто Торба заранее знал, что собеседник собирается сказать.

— То есть, если пустить в канализацию этот газ, крысы начнут жрать друг друга?

— Совершенно верно.

— Вы в это уверены?

— Абсолютно. Мы работаем над этой темой уже пятый год.

Губернатор взглянул на стоящего за спиной Торбы нового начальника санэпидемслужбы.

— Вы проверяли?

— Да, — твердо ответил новый начальник. — На моих глазах двух хомячков, посаженных в специальную камеру, обработали газом. Через пятнадцать минут они сцепились друг с другом и дрались до тех пор, пока один не загрыз другого.

Губернатор пристально посмотрел на Торбу. Нельзя сказать, чтобы губернатору понравился Торба. Для настоящего ученого Торба был как-то слишком уверен в себе.

— Как это будет выглядеть? — спросил Папа после долгой паузы.