жирным блеском. На нём выцветшая синяя футболка, и я вижу мокрые пятна от пота под его подмышками. Осматриваю бегло, стараясь не разрывать зрительного контакта. Но это сложно.

Глаза Руслана бегают по моему телу, оставляя после себя ощущение грязи.

— Мне нужно вылезти и одеться. Выйди, — хмурюсь.

— Не нужно.

— В смысле?

Руслан занимает весь дверной проём, закрывая собой единственный выход. Как выбраться, понятия не имею. Кровь стучит в висках. Он ведь не просто так сюда пришел. С какой-то целью.

Сглатываю, украдкой оглядываясь, и сильнее сжимаю полотенце на груди…

Руслан крутит в руках какую-то тряпку и подносит её к носу. Нюхает.

У меня от шока приоткрывается рот и обрывается сердце. Ухает в пятки. Хватает нескольких секунд, чтобы признать в чёрном клочке ткани свои трусики.

— Липкие… — произносит Руслан и начинает двигаться.

16.1

— Ты чего, Руслан? — вырывается из моего рта с лёгким истеричным смешком.

Нужно завязать диалог. Оттянуть время. Может, придёт Марина и устроит сцену ревности? Усмирит своего парня, в очередной раз оправдав? Или наконец увидит его истинное лицо, в которое с отвращением сейчас приходится смотреть мне? Где её черти носят?

Мне некуда отступать. Я загнана в ловушку. В голове ни одной связной мысли. Я пытаюсь придумать план, хоть какой-то! Но все они заведомо провальные.

Шарю взглядом по маленькому помещению ванной и не вижу ни одного предмета, который сможет мне помочь.

Что я могу против стокилограммового мужчины, если он захочет взять меня силой? Навалится сверху. Жирными пальцами сорвёт полотенце и проберется внутрь. Оставит грубые и грязные — от них никогда уже не отмыться — отметины на моём теле.

Сзади стена, слева тоже, там же путь к выходу, загромождённый сейчас тушей Руслана, справа продолжение корыта ванны, которое даёт мне немного маневренности.

Я выбрасываю вперёд руку, стараясь остановить приближение Руслана. Словно это возможно и повлияет на него.

— Так давно хотел тебя, Исаева. Ждал. Наблюдал. Спал с этой жирухой и представлял тебя. Худенькую, маленькую, с влажной поблёскивающей пиздой. Ты ведь уже не девственница? Уже дала своим ёбарям? Одному, второму, сколько их у тебя?

Мои глаза расширяются. Кровь стынет в жилах. Слова Руслана мерзкие, пропитанные нездоровой похотью. Он пришёл в эту ванную не просто так и вряд ли уйдёт сам.

Он выглядит безумным.

Двигается медленно, оттягивая момент сближения и нападения.

Моё сердце колотится на износ. Кажется, что и он его слышит. Слышит и улыбается. Жуткой, пьяной улыбкой, обещающей страшные вещи. Мороз бежит по коже. Я дрожу с головы до пят, зубы постукивают друг о друга. Приходится плотнее сжать челюсти.

Руслан скользит сальным похотливым взглядом по моим ногам, животу, добирается до груди, где я изо всех сил вцепилась в серое банное полотенце. На секунду радуюсь, что оно доходит до середины бедра. Закрывает самые важные и сокровенные участки тела женщины. Я не хочу, чтобы их видел кто-то чужой и посторонний без моего согласия.

Мне хочется трусливо отвернуться и зажмуриться, спрятаться. Но я знаю, что проявление слабости будет самой главной ошибкой.

— Никого не было. Ты будешь п-первый, — запинаюсь.

Отвлечь. Его надо отвлечь. Эта единственная мысль пульсирует и долбит, как отбойным молотком. Даёт силы на разговоры и не тронуться умом.

Руслан моргает и улыбается. Он радуется. Запускает пятерню в треники и оттягивает резинку.

Я борюсь с подкатывающим приступом тошноты. Лоб у Руслана блестит, ему жарко и тяжело. Грудь ходит ходуном, подмышки еще больше влажнеют. Я вижу часть его волосатого пуза и крошечного сморщенного члена.

Меня почти выворачивает наизнанку.

— Да?

Начинает одной рукой двигать вверх-вниз в районе паха и высовывает язык. Закатывает глаза.

Поднимает руку и… боже… опять нюхает моё бельё. Втягивает носом воздух, утыкаясь в мои трусики.

А я ведь Гейдена считала извращенцем, вот кто может дать ему фору в сто тысяч километров.

Меня передёргивает от отвращения, но нужно продолжать говорить.

— Конечно. Я всегда хотела только тебя. Тоже ждала.

— Правда? — опять моргает, сбитый с толку.

Тупой жироподобный боров. Я становлюсь смелее.

Мне холодно и жутко. Но робкая надежда, разгорающаяся внутри, не даёт сдаться. Я вижу на стиральной машинке свой телефон, и… мне нужно до него добраться.

Мирон.

Новая связная мысль. Он не так далеко уехал. Он мне поможет. И он единственный, кому я могу позвонить. Один-единственный.

Слёзы подступают к глазам, но я не даю им пролиться.

— И как давно ты меня хочешь… хотел? — я стараюсь улыбнуться, очень стараюсь. — Расскажи. Подробнее.

Улыбаться невыносимо сложно, как и вести непринуждённую беседу. До тошноты мерзкую беседу. Она будет сниться мне в кошмарах и преследовать всю оставшуюся жизнь.

Губы сводит, мышцы лица и шеи одеревенели. Я ужасно напряжена. Тело собирается бороться.

Двигаюсь к крану и завожу руку за спину, старясь нащупать хоть что-то полезное.

— С детского дома. Подсматривал, как ты переодеваешься с другими после спорта. У тебя всегда была самая… Чё ты там делаешь?

Руслан хмурится, улавливая движение и тянет ко мне руки, пытаясь схватиться. Тогда я расслабляю задеревенелые пальцы, сжимающие край полотенца, и даю ему немного сползти, чуть оголяя грудь.

Жирдяй подвисает, жадно впиваясь взглядом в моё тело. Он тупо моргает и приоткрывает рот. Исходит слюной. Яростно дёргает рукой.

Я не могу больше терпеть.

Включаю полный напор душа, окатывая нас обоих холодной водой, и что есть мочи кричу. Визжу на ультразвуке до раздирающего удушья и сдавливания рёбер.

Руслан поскальзывается и валится прямо в корыто ванны. Прямо мне под ноги. Я наступаю ему на мясистую рожу пяткой и вдавливаю её до хруста. Он пытается меня стряхнуть и свалить, но я проворнее. Топчусь по его спине и выбираюсь наружу. Дёргаю шторку и бросаю её сверху на барахтающееся и орущее матом тело. Он упал и придавил свою рабочую руку и хрен знает как будет выбираться. Но это уже не мои проблемы.

Хватаю телефон и выбегаю из ванной. Прямиком в свою комнату. Я голая и босая. На улицу бежать не вариант.

С хлопком закрываю дверь, стараясь не дрожать, а это получается плохо, я вся окоченела, и набираю Мирона. Идут бесконечно долгие гудки. Один за одним. Пока вызов не сбрасывается.

Нажимаю повтор.

Торопясь, достаю из шкафа смятую футболку и натягиваю сверху. Надеваю первые попавшиеся лосины и, шлёпая голыми ступнями, мечусь по комнате.

— Ну же… Мирон… миленький, помоги, — бормочу, яростно запуская руку