Несмотря на свое отрицательное отношение к троллям и дурачкам, он присутствовал в 1954 году на «Уорлдконе», где познакомился со своим молодым поклонником по имени Харлан Эллисон[88], с которым Фил будет дружить долгие годы. Он также встретился там с Ван Вогтом, и это знакомство в то время сильно его потрясло; «Мир Нуль-А» (1948) был у Фила одним из самых любимых научно-фантастических романов, который насыщен идеями о выдающихся интеллектуальных способностях мутантов, общей семантике и (одна из любимых тем самого Фила) об имплантированной ложной памяти. В свой рассказ 1964 года «Водяной паук» Фил включил ответ Ван Вогта на вопрос, заданный ему тогда, в 1954 году, на «Уорлдконе», по поводу сочинения романных сюжетов: «Что ж, я вам поведаю секрет. Я начинаю писать какой-то сюжет, а потом он свертывается – и все. Тогда я придумываю другой сюжет, чтобы как-то завершить свой рассказ». Фил взял на вооружение такой метод. А Клео вспоминает о Ван Вогте только то, что он был в полиэстровом костюме, какого они никогда не видели. «Костюм светился. Мы были под впечатлением».

Одним из приятелей Фила в Беркли был писатель-фантаст Пол Андерсон; у них установились тесные связи, и они даже собирались совместно написать роман. Они вдвоем могли долго говорить о том, что творится в мире НФ: редакторы, которые кромсают рассказы, теряющиеся роялти, и никакой известности помимо фэндома. Андерсон вспоминает:

Когда речь заходила о книгах, Фил отстаивал Натанаэля Уэста[89] и восхищался «Хоббитом» Толкиена. Его чувство юмора заключалось в том, что он говорил с совершенно каменным выражением лица, и слушатели дивились: то ли он шутит, то ли открывает новую необычную истину, – это был излюбленный прием Фила.

Из всей прежней компании Art Music Филу был ближе всего Винс Ласби, который недавно женился, и у него родился сын-аутист. Фил и Клео ухаживали за мальчиком, который сильно повлиял на образ Манфреда (мальчика-аутиста, заключенного в шизофреническом «мире гробниц») в романе «Сдвиг времени по-марсиански». Фил, преимущественно, избегал вечеринок, но чувствовал себя вполне комфортабельно на свободных богемных тусовках в доме у Ласби. Вирджиния Ласби, которая вышла замуж за Винса в 1954 году, вспоминает: «Фил анализировал все на свете, и ему это хорошо удавалось. Он не возмущался, когда его прерывали, но, как только он начинал говорить, его прерывали чрезвычайно редко – все сидели и слушали. Я думаю, он был блистателен, поистине блистателен». Но одна из вечеринок у Ласби стала просто катастрофической. Аллан Темко, писавший статьи об архитектуре, решил в нетрезвом виде ответить Филу песенкой и танцем, пародирующими тех людей, что сочиняют НФ. Винс Ласби говорит, что это «был чудовищный опыт, особенно для Фила». На другой вечеринке Фил познакомился с писателем-реалистом по имени Херб Голд; Фил позднее вспоминал, что Голд дал ему свою визитную карточку, надписав на ней: «Моему коллеге, Филипу К. Дику». «Я хранил эту карточку, пока на ней не выцвели чернила, но я до сих пор благодарен ему за такую доброту (конечно, было приятно, что к писателю-фантасту относятся с любезностью)».

Одним из соседей Фила был писатель Жаккуин Сандерс, который заходил к ним, чтобы посмотреть вместе с Филом и Клео новости по поводу очередных слушаний Маккарти[90]. Когда Сандерс возвратился в Нью-Йорк, он подарил им автомобиль «Студебекер» 1952 года с окнами уникальной округлой формы. Но Филу эта машина очень понравилась, и он решил научиться водить, а среди его «наставников» в этой области даже был агент ФБР, который расследовал возможную связь Фила и Клео с коммунистами.

Слежка ФБР и допросы были привычным явлением во времена Маккарти. Сатер-гейт[91] было привычным местом для высказывания своих мнений политического характера, нередко весьма левых. Агенты ФБР регулярно фотографировали с ближайших крыш тех, кто выступал среди собиравшихся толп во время «Движения за свободу слова»[92], впрочем, они, эти агенты, занимались этим и десятилетием позже, да и по сей день. Клео, которая обожала болтать на любые темы, часто приходила на тусовки к Сатер-гейт. Фил никогда не ходил туда с ней да и вообще избегал всяких политических собраний.

И все же в один прекрасный день то ли 1953-го, то ли 1954 года агенты ФБР Джордж Смит и Джордж Скраггс постучали в дверь. «Они были одеты, – вспоминает Клео, – в серые костюмы и в шляпы от Стетсона – кроме них в нашем мире никто так не одевается». Они вежливо попросили супружескую пару опознать по фотографиям лица людей, заснятых возле Сатер-гейт. Клео указала на всем известных политических активистов Беркли, а потом узнала и саму себя. Затем Фил и Клео сами стали задавать вопросы, пораженные знаниями агентов об отколовшихся партийных группах. Этот визит был далеко не последним; Клео говорит о Филе и о себе как о людях, «находящихся не столько в испуганном, сколько в нервном состоянии, поскольку «гости», со всей очевидностью, занимались «вылавливанием» людей». Скраггс проявлял дружелюбие и даже предложил Филу давать уроки вождения автомобиля. Как говорит Клео, «мы могли бы подружиться со Скраггсом, но он был несколько старше нас. Они взаправду понимали [тут Клео рассмеялась], что мы только поверхностно связаны с политикой и от нас много не получишь». Но агентам все-таки кое-что было нужно. Они предложили Филу и Клео обучаться в университете Мехико бесплатно при условии, что они будут следить за активистами из числа студентов. Филу и Клео это предложение показалось весьма привлекательным во всем, кроме шпионажа, поэтому они отказались. После этого визиты прекратились.