Картер

По ее недовольному лицу было сразу видно, что она решила будто я получил желаемое и смотался куда подальше. По правде говоря, на такой эффект я тоже отчасти рассчитывал. Хотел увидеть ее реакцию.

Хотя… наверное так бы я и поступил. С любой другой. Но не с ней. Сам себя не мог заставить, а ведь капец как хотелось укольнуть ее еще раз за все то, что она со мной делала.

Выйдя из ее дома, а точнее из их с братом дома. А, скорее всего, вообще из его дома, я боролся со своими эмоциями.

Желание вернуться, запаковать в чемоданы все ее шмотки, да и ее саму было таким сильным, что я с большими усилиями подавил в себе эти мысли.

Я привык брать свое. Без разрешения. Без того, чтобы спрашивать чье-то мнение.

И уж тем более я никогда не учитывал чьи-то желания. Чьи-то кроме своих. Но тут, блин, что-то пошло не так…

Всегда было важно, чего и как хотел я. А вот остальные… они всегда подстраивались. Да, вот такая я мерзопакостная сволочь. И, как ни странно, находились люди, которые готовы были с этим мириться.

Именно так строились наши отношения раньше. Именно из-за своего эгоизма и уверенности в том, что я самый охрененный все и разрушилось.

Я забывал, что нужно хотя бы иногда думать о том, чего хотела она. Да, дебил. Ну, знаете… не любая баба может перевоспитать взрослого пацана. Да и какая она баба. Мелкая девчонка. Моя девчонка. А вот когда дело доходит до того, что пацан сам должен меняться и сам это осознает… тут мои дела начинали идти еще медленнее.

Я вылетел из квартиры для того, чтобы дать себе остыть. Потому что за те пару минут, пока кучерявая была в астрале, я уже успел наговорить говна. И, конечно же, я не смог бы сдерживаться дальше. Но пробовать хотя бы прерывать эти потоки я мог постараться.

Именно поэтому, блять, я посреди ночи, после нереального секса стащил ключи от квартиры с ее комода и пошел искать сраные бургеры. Вместо того, чтобы отыметь ее еще раз. Только в этот раз я бы извращался над ее мозгами.

Дойдя до первого попавшегося Макдональдса, я вспомнил какой бургер она с довольствием запихивала в себя в прошлый раз. Жевала эту дичь с таким аппетитом, что я даже ему тогда позавидовал. Вот бы она с таким же энтузиазмом набрасывалась на кое-что другое…

Губы сами растянулись в усмешке. От воспоминаний стало так тепло внутри. Кто бы мог подумать, что воспоминание о том, как она зачотно уплетала что-то за обе щеки будут такими трепетными и важными? Для меня… мужика. Пиздец.

Купив хавчик, я еще было хотел прикупить и кофе. Что-то мне подсказывало, что спать сегодня вряд ли кто-то уляжется.

Но вот с этим память меня подвела. Я, блин, вспомнить не мог какой она любила. Почему нельзя пить просто кофе. Почему появилась вся эта хренота типо мокки, гляссе, латте, капучино и прочей дребедени, которая тупо показывала на процент содержания эспрессо в чашке. Мне, бля, сто миллилитров эспрессо. Или пятьдесят. И все. Так проще.

Хотя, что там о кофе говорить, я даже не был уверен, что я знал ее настоящее имя.

Опять у нас все пошло не по плану. Началось с горизонтального положения, а не с разговора.

Ну, я с собой в ее присутствии поделать ничего не мог.

Даже сейчас, стоило мне ее увидеть и сразу же башню сносило. Она очевидно изменилась. Мое отношение к ней… нет.

Эмоции захлестывали настолько, что я как будто под наркотой был.

Я, блять, справиться с этим не мог. Обуздать как-то. Я год жил как овощ. Никаких эмоций кроме злости и желания самому себя уничтожить. Ничего. Только жгучее чувство вины и ненависть к самому себе. Потом к ней. Потом снова к себе.

А сейчас… она появилась и как будто вдавила в мою башку кнопку “пуск”. В мою жизнь снова ворвалось все то, чего не было сраных двенадцать месяцев. И я, капец, не знал как с этим справляться.

Я как будто пустил ее по венам. А она… ломала меня изнутри. Но та боль была приятной. Настолько, что я был готов испытывать ее снова и снова.

Забрав свой заказ у полусонного сотрудника “ресторана”, который меня, наверное, не узнал будь я в футбольной форме национальной команды, я направился обратно. К ней. Конечно, по возращению я не ожидал салюта, криков радости и страстных поцелуев.

Но я, как минимум, рассчитывал на довольное выражения лица. С долей удивления, конечно.

Только тут меня ждал облом.

— Ты меня напугал! — посмотрев на это лицо, пылающее яростью, я бы, конечно, не сказал, что она была испугана.

Скорее она была обижена и зла. Наверное, окажись сейчас в ее руке бита, мне бы досталось так, что я бы мог оказаться в больничке.

— Убирайся! — а вот это прозвучало уже более миролюбиво, если не учитывать того, что с ее ровных зубок капал яд прямо на пол.

И, если честно, такой она мне нравилась намного больше, чем когда превращалась в прижавшего уши зайчонка и что-то там гундосила себе под нос.

Прям стервочка. Злющая. Сексуальная. Все еще раскрасневшееся после секса. Со мной.

Наверное, говорить ей о том, что со стояком в штанах сейчас мне было тесно было не самое лучшее время. Что-то мне подсказывало, что кучерявая не была настроена на второй раз. А я бы эту сучку отымел…

Эмма

Мало того, что этот самоуверенный козел даже не подумал извиниться за свое позорное бегство, так он еще и вел себя как хозяин положения…

— Убери от меня свои руки! — прошипела, когда Картер умудрился ущипнуть меня за бедро.

У него, как всегда, мысли были только об одном. Это парень наглядно демонстрировал и сейчас.

— Я сейчас еще и сдеру с тебя это подобие одежды, — он не только останавливаться не собирался, но и продолжил мне… угрожать, — и на столе вместо жрачки разложу, если ты жопой шевелить не начнешь!

С этими словами меня Ллойд шлепнул меня по ягодице так, что я завизжала.

Ну и придурок. Хотя… чего я от него ждала? Как был скотиной, так ею и остался.

— Я не нанималась тебе готовить. Хотел поесть, нужно было не терять времени даром и бургерами в забегаловке запихиваться, — прокричав это в ответ, я даже удивилась, что с его стороны не последовало угроз или очередного хамства.

Неожиданно, я даже успела обрадоваться, что последнее слово останется за мной… Как, обернувшись, поняла, что радоваться тут было нечему.

Картер, загадочно усмехаясь, начал расстёгивать свой ремень.

И делал он это настолько показательно, что у меня в начале дар речи пропал, а после… я в ужасе начла пятиться назад, понимая к чему он клонит.

— Ты что делаешь?! — я от переживаний забывала моргать, глядя на все это безобразие.