Что там Карина про меня говорит? Что я робот с батарейкой вместо сердца? Эмоций ей моих мало, огня не хватает?..

Прижав кулак ко рту, глухо смеюсь.

Последние пару недель я напоминаю себе пучок оголенных проводов. Лучше не трогать. Шибанет так, что мозги наружу вылетят.

Настеньке спасибо. Вроде не делает специально ничего, а нервы мои на кулак намотала. Только она так умеет.

Снова лезу в телефон, а там пять пропущенных от Карины. Бесит, и в то же время жаль ее, понимаю, как ей тоже непросто сейчас. Нервничает, ревнует, извелась вся.

— Карин, звонила?

— Ты где, Кир? Время видел?

— Сейчас буду. Ужин разогрей, голодный, пздц.

— А ты где?..

— Скоро буду, — проговариваю в трубку и отключаюсь.

Убираю телефон и прикрываю глаза, но перед этим замечаю, что Рокотов точно так же сидит в своей машине. Чего ждет?.. Когда я свалю, чтобы подняться к ней?

Пох*й… Мне должно быть пох*й…

Сжимаю пальцами руль до скрипа оплетки. Абстрагироваться, отключиться и посмотреть на ситуацию со стороны.

Все ведь не так плохо, да?

С бизнесом все ништяк. Странно даже, но идет все без проволочек. В семье немного штормит, но тут поможет только время. Родители нормально все восприняли, Карина… она тоже попсихует и успокоится.

И главное — у меня сын есть. Бравый мальчуган. Крепкий, здоровый. Внешне, действительно на мать больше походит, но нутро наше — Греховцевское. Отца моего где-то напоминает. Как глянет, брови к переносице сведет — будто батя на меня смотрит.

Ну, а Настя… тут от нее самой ничего не зависит. Это у меня триггер на нее каждый раз срабатывает непонятно почему.

Дерет внутри, раздражает…

Я видел, как оголилась ее поясница, когда она над спящим Ромкой склонилась. Я чувствовал ее запах.

Я какого-то хрена акцентирую на этом внимание.

Каждое ощущение как щекотание того самого пучка оголенных нервов. Я не могу это блокировать.

Карина… она пахнет вообще?.. Есть у нее запах?.. Я, бл*дь, не помню, я его ни разу не чувствовал!

А Денежки… ее просто слишком много! Просто дохрена раздражающих мои рецепторы вещей! Она действует на меня, как уксус на соду.

Твою мать, а!.. Даже сейчас при одной только мысли о ней меня снова колотун пробирать начинает.

Кирилл.

Закуриваю еще одну сигарету. Рокотов не уезжает. Сидим с ним как два дебила, и ждем неизвестно чего.

Я курю. Он, видимо, залипает в телефоне. Я тоже беру в руки свой. Открыв директ, пишу Насте сообщение.

«Мне нужны реквизиты твоей карты»

Оно висит непрочитанным минут десять, но потом все-таки проходит ответ.

«Ок. Завтра отправлю на почту»

Коротко, ясно, по делу. Не получается ее раскачать как следует. Она действительно не подпускает меня ближе границ, установленных ей же самой. Лишний шаг, а в ответ глухое рычание или ледяной игнор.

Она вообще не выглядит заинтересованной в моем отцовстве. Да, пошла на контакт с моей семьей, не препятствует в оформлении новых доков для Ромки, но ведет себя так, будто это нужно больше мне, нежели ей.

Словно одолжение делает.

Я так не хочу. Мне нужно если не дружеское с ней общение, то хотя бы простое человеческое. Я хочу, чтобы она рассказала, как жила одна, как справлялась.

Я хочу знать про реанимацию! Про больницы, из которых они почти год не вылезали.

Бл*дь, звучит, как абсурд, но мне ее катастрофически мало!

Звонит телефон, машинально приняв вызов, подношу его к уху.

— Да…

— Кирилл! Я не понимаю, ты сказал, что уже подъезжаешь! Я два раза ужин грела!

— Еду, да… сейчас буду…

Отключаюсь и дожидаюсь, пока Рокотов свалит из этого двора, только после этого уезжаю сам.

Карина встречает в прихожей. Босая, в маленьком халатике и с заплаканными глазами.

— Где ты был, Кир?

— У Ромки.

Закрыв рот ладошкой, она судорожно затягивается воздухом. Бл*дь, быть скандалу.

— Ты опять ездил к ней?

— К сыну, Карина, — отвечаю ровно.

Раздеваюсь, вешаю куртку в шкаф, снимаю обувь и прохожу мимо нее в ванную.

— Ты на часы смотрел? Какой сын? Уже полночь!

— Не начинай, пожалуйста… Давай поедим, я голодный.

— Кирилл! — взвизгивает она как ультразвук, — ты думаешь, я буду терпеть, пока ты к ней будешь таскаться?

— Ты че несешь? Куда я таскаюсь?..

Но Карину уже не остановить. Широко открывая рот, она начинает рыдать.

— Как ты… Боже, ты не понимаешь…

— Чего?

— Кирилл… в какое ты ставишь меня положение?.. Представь себя на моем месте! Я вся на нервах, Кир! Я постоянно думаю, где ты, с кем. Я постоянно тебя жду! Зачем ты туда вообще ходишь?

— Он мой ребенок!

— Зачем ты привязываешься к нему? Я не понимаю… — ревет она, — Кирилл, плати алименты и все! Так все делают!

Беру ее за плечи и заставляю смотреть в глаза. Она как пьяная, взгляд плывет, губы мелко трясутся.

— Я не буду так делать, Карина. Я хочу, чтобы ты это поняла сразу.

Он будет называть отцом меня, а не… Артура…

— Ки-и-ир… Зачем?.. Я рожу тебе ребенка, хочешь? Нашего с тобой… Самого лучшего, самого любимого…

— Хоть десять, Карина. Ромка навсегда останется моим первенцем.

Выдернувшись, она толкает меня в грудь и убегает в комнату. А я иду на кухню, потому что, в самом деле зверски голоден.

В одиночестве съедаю ресторанную еду, потом наливаю себе вискаря. Пью, пока не начинает развязываться узел в груди. Открываю зачем-то последнее сообщение Насти. Перечитываю несколько раз. Порываюсь написать что-нибудь еще, но ничего не придумав, закрываю приложение.

Прихожу в спальню, а Карины там нет. Демонстративно ушла спать в другую комнату. Заваливаюсь на кровать и просто пытаюсь уснуть, почти получается, но тут с грохотом открывается дверь.

— Тебе меня совсем не жаль, да? Ты хоть понимаешь, насколько мне плохо?!

— А ты, Карина? Ты-то сама понимаешь, каково сейчас мне? Ты, бл*дь, можешь думать о ком-то, кроме себя?..

— Могу… — всхлипывает тихо.

— Мне поддержка сейчас от тебя нужна, а ты каждый раз пытаешься меня добить.

— Потому что я волнуюсь!