— Я здесь, ваше величество, — откликнулся он.

— Расскажите им, какие там прекрасные сады. Я решила здесь в Холируде воссоздать такие же аллеи и рощи. Как бы мне хотелось повидать их снова…

Внезапно тишину ночи нарушил оглушительный взрыв. Впереди черное небо полыхнуло красным и оранжевым, высоко над крышами взметнулось пламя. Раздались крики. Джон увидел, как Маркус толкнул королеву к стене, сам схватил Селию и закрыл своим телом от сыпавшихся искр.

Она задрожала, вцепилась пальцами в его камзол.

— Что это? — ахнула она.

— Не знаю. — Джон испытывал сейчас только первозданное желание защитить ее, оградить от опасности. — Нам нужно в любом случае вернуться в замок. Немедленно.

Подхватив Селию под руку, он побежал с ней следом за остальными, и наконец они вырвались из лабиринта улиц и оказались перед воротами Холируда. Там уже толпились королевские стражники с алебардами на изготовку. Отсюда было видно, как внизу в городе горит какое то здание. Королеву, бледную и встревоженную, но внешне спокойную, препроводили в ее покои. Но Селия и в замке все продолжала цепляться за Джона.

— Что же это такое? — шептала она. — Все так внезапно случилось…

— Тише, теперь ты в безопасности, — проговорил он, целуя ее в голову, в щеку, чувствуя губами ее живое тепло, драгоценное и хрупкое. Сейчас, когда она рядом, он мог быть уверен в ее безопасности. Но это не продлится долго…

— Мне не по себе, — выговорила она прерывающимся голосом, с трудом переводя дыхание. — Я никогда не чувствую себя в безопасности с тех пор, как…

С тех пор, как умер ее брат. Смерти которого поспособствовал Джон. Он крепче прижал ее к себе.

— Джон. — Он услышал, как его негромко окликает Маркус. Джон взглянул поверх головы Селии и увидел мрачное лицо друга, указывающего на дверь.

— Селия, мне надо идти, необходимо выяснить, что там стряслось, — шепнул он ей на ухо. — Иди присмотри за королевой, я потом разыщу тебя.

Он еще разок поцеловал ее и мягко отодвинул от себя. Она кивнула, напряженная и бледная, с блестящими сухими глазами. Она не плакала — Джон ни разу не видел ее плачущей.

Она побежала вверх по лестнице, и Джон проводил ее взглядом, пока она не скрылась из поля его зрения.

Селия медленно, задумчиво мерила шагами свою маленькую спальню. Было поздно, и замок после вечерней суеты погрузился в тишину и молчание. Королева настояла, чтобы снова устроили танцы, старательно делая вид, что ничего особенного не случилось, но теперь и она отошла ко сну.

Селия знала, что ей тоже лучше лечь. На завтра была намечена охота, и выехать предстояло с раннего утра. Но она чувствовала, что если ляжет в постель, закутается с головой в мягкое одеяло, закроет глаза, то все равно не заснет.

Джон не пришел к ужину, не появился на танцах. Она не видела его с того момента, как они расстались в дверях.

Она зажмурилась и закуталась плотнее в подбитую мехом накидку, пытаясь отогнать тревогу. Она до сих пор ощущала руки Джона, обхватившие ее, когда взорвалось небо, вспоминала, как он собой закрывал ее и его сердце билось у ее груди. Как она поверила, что он защитит ее.

Поверила ему.

Но кто защитит его сейчас там, куда он отправился? Что, если он опять исчезнет из ее жизни? И ей ничего не останется, как снова подбирать осколки сердца? Потому что сейчас — как она ни боялась этого — ее чувства были даже сильнее, чем прежде.

Селия задрожала и запахнула на груди накидку. Она хотела бы убежать от Джона как можно быстрее и дальше, но тяга к нему оказалась сильнее. Ей нужно было видеть его, ощущать, знать, что он живой и настоящий и принадлежит ей.

Только он не принадлежал ей. Ни сейчас, ни раньше.

В дверь вдруг тихо постучали, и Селия от неожиданности затаила дыхание. Резко повернувшись, она потянулась к кинжалу, лежавшему на столе. Нарушивший глубокую тишину стук обострил все ее чувства.

— Кто там? — окликнула она.

— Селия, это я. Ради всего святого, впусти меня.

Пальцы сомкнулись вокруг холодной рукоятки.

Джон. Он пришел именно в тот момент, когда жажда увидеть его охватила ее с небывалой силой. Она не знала, как ей поступить — отослать его прочь или распахнуть дверь и кинуться в его объятия.

Она тихо положила кинжал на место, глубоко вдохнув, подошла к двери и отодвинула засов.

Джон стоял там, опираясь на дверной косяк. От него пахло дымом, на заросшей щетиной щеке темнело пятно сажи. Он смотрел на нее, прикрыв веки.

— Что случилось? — спросила Селия.

Вместо ответа, он подхватил ее на руки и внес в комнату. Ногой затворил дверь, и единственная свеча затрепетала и погасла от сквозняка, оставив их в темноте.

— Джон… — проговорила Селия, но слова замерли в гортани, потому что он накрыл губами ее рот, нетерпеливый язык проник в него. Селия почувствовала, как в ней растет ответное желание, вытесняющее все остальные, кроме одного. И кроме подстегнувшей ее мысли, что она могла потерять его навсегда. Она ощутила, как его руки жадно стягивают с нее накидку, как пальцы рвут кружевные тесемки сорочки и срывают последний тонкий слой ткани, покрывавший тело, оставляя его нагим. Но ей было все равно, она и не хотела прятаться, закрываться от него. Хотела одного — чувствовать его прикосновения на всем теле.

Одну руку он запустил ей в волосы, запрокидывая ее голову для поцелуя, а другой с силой провел вниз по спине к изгибу пышных ягодиц и привлек ее мягкое тело к себе.

Селия встала на цыпочки и обхватила его голову, раскрывая губы, впуская его язык. Он застонал, она почувствовала животом его твердую мужскую плоть под бриджами и теснее прижалась к нему.

Джон подхватил ее, и она обняла его ногами, погружаясь в жаркий обволакивающий туман его поцелуя, прикосновений, близости.

Одна его рука пробралась по внутренней стороне ее бедер, длинный палец проник между влажными складочками. Селия вскрикнула от пронзившего ее острого наслаждения, запрокинув голову, подставляя шею его ищущим губам. Раскрытые и влажные, они скользнули вниз вдоль ее горла, зубы сжали кожу на мягком изгибе плеча.

— Джон! — вскрикнула она.

— Ты хочешь меня, Селия? — прошептал он. Кончик языка лизнул укушенное место, и Селию сотрясла дрожь желания. — Скажи, что хочешь меня так же, как я тебя.

Хочет ли она? То, что она испытывала сейчас, выходило за грань простого желания. Это перешло в острую жизненную потребность, в невообразимую нежность.

— Я хочу, — выговорила она. И его губы опустились ниже и сомкнулись вокруг ее ноющего соска, с силой втянув его. — Боже, как же я хочу тебя!

Он попятился вместе с ней, опустил ее на кровать, на мягкое бархатное одеяло, и отодвинулся, и когда ее ноги соскользнули с его бедер, она едва не заплакала от ощущения потери. Но тут же он принялся раздеваться, срывать и отбрасывать прочь одежду, чтобы снова заключить ее в объятия.