Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Одиннадцать ошибок? — пересчитал папа́.
— Да, — сказал Грот. — Но знаки препинания можно пока не считать. Без них семь.
— Все равно это два, — сказал царь.
— Сроду пар не получал! — заметил Саша.
— Получал, просто не помнишь, — возразил папа́.
— Значит, эта последняя, — заявил Саша.
Но решил, что рано сдаваться, и обратился к Гроту:
— Яков Карлович, а с «ятями» у меня как?
— С «ятями» отлично, — признал учитель. — Ни одной ошибки: ни с «ятем», ни с «ером», ни с «и десятеричным».
— Супер! — сказал Саша.
Сжал руку кулак и поднял большой палец.
— Я это сделал!
— Что ты сделал? — запальчиво спросил папа́. — У тебя два!
— Я бы не был так строг к Александру Александровичу, — осторожно возразил Грот. — Он старался и смог освоить правила, которые были для него очень сложны.
Комплимент выглядел сомнительно, но внушал надежду.
— Мне кажется, можно три поставить, — предложил учитель.
Папа́ протянул руку ладонью вверх.
— Дай мне! — приказал он.
Грот встал из-за стола, подошел к царю, с поклоном отдал Сашин диктант и, пятясь, вернулся на место.
Папа́ окинул взглядом листок и поморщился.
— Мои дети в снисхождении не нуждаются, Яков Карлович, — бросил он. — И, если у моего сына «два» — так ставьте ему «два».
Грот опустил глаза и побледнел. Ну, да! Двойка ученика: просчет учителя.
— А пересдать можно? — спросил Саша. — Яков Карлович, я понял про окончания.
И встретил удивленный взгляд мама́.
— Саша, ты хочешь еще раз сдать экзамен? — спросила она.
— Да, — кивнул он. — А что не так? Я понимаю, что работа Якова Карловича стоит денег. Я готов заплатить за дополнительные часы.
— Ах, да! — хмыкнул царь. — Ты же у нас купец! Третьей гильдии!
— Надо же с чего-то начинать, — невозмутимо заметил Саша. — А что на третью уже тяну?
— На третью тянешь, — скривился император.
Мама́ ласково посмотрела на папа́ и легко коснулась его руки.
— Это же великолепно, что Саша хочет пересдать, — заметила она. — Мне кажется, надо ему позволить.
— Не ценишь, что тебе Бог дает, — упрекнула бабинька папа́ (разумеется по-французски). — Мне бы такого сына!
И через паузу добавила:
— Еще одного.
И Саша совершенно четко понял, что под первым она имеет в виду совсем не папа́.
— Хорошо, — согласился царь. — Пусть пересдает.
Подавать при подобных условиях написанную накануне записку про новую орфографию Саша счел неуместным. Ладно. Что Бог не делает, все к лучшему. Похоже не только «ять» виновата, правила написания окончаний тоже надо менять. Значит, переписывать проект.
Да и о последней публикации в «Колоколе» папа́ лучше лишний раз не напоминать.
Ну, ничего. У Саши в загашнике была еще одна записка. А во вторник — экзамен по математике. А потом — Соболевский с его силами, измеряемыми в фунтах и золотниках.
Глава 14
Во вторник Гогель разбудил его в 6:45. Вставать не хотелось, но куда денешься.
Наскоро позавтракав, Саша отправился в учебную комнату.
С матемой все вышло супер. Саша легко сдал арифметику и расписал тригонометрию. Бабинька смотрела восхищенно, хотя Саша не был уверен, что что-нибудь поняла. Мама́ была серьезна, но доброжелательна. Папа́ по-прежнему холоден.
Сухонин смотрел победно. За арифметику Саша получил ожидаемую пятерку.
— Да, — холодно заметил папа́, — полезное умение для купца третьей гильдии.
Бабинька взглянула на сына возмущенно.
— Твой отец тоже это умел! Он лично вносил изменения в чертежи и утверждал строительные проекты.
— Ладно, мама́, — кивнул царь. — Не только для купца.
И перевел взгляд на Сухонина.
— Что у вас дальше? Тригонометрия?
Преподаватель кивнул и выдал Саше листок с задачками.
В основном, вывод формул и решение уравнений. На закуску, правда, было неравенство с параметром, но Саша уже успел поразить учителя графическим методом решения где-то месяц назад, так что Сухонин действовал наверняка.
Саша сдал свой листок и получил очередную пятерку.
— Государь! — сказал математик. — Когда я давал Александру Александровичу подобные задачи я не верил, что столь юный ученик способен их решить. Но он каждый раз меня удивляет. Это просто великолепно!
Мама́ заулыбалась и слегка склонила голову. Бабинька одарила восторженным взглядом. И только папа́ остался равнодушен. Хотя Саша уже представлял себе диплом на чин капитана или денежную премию.
Вечером, пересчитывая бесконечные золотники и фунты в килограммы и обратно, Саша получил ответ от дяди Кости, которому посылал статью о крещенских купаниях.
«Ты во многом не прав, — писал Константин Николаевич. — Вода в Неве не самая плохая, гораздо лучше, чем в Фонтанке, Мойке и каналах. А твою бактериальную теорию надо еще доказать. Сейчас мы даже образованных людей не убедим во вреде крещенского обычая, не то, что народ.
С религией надо быть очень осторожным. Еще твой дедушка писал об этом Саше (твоему папа́), когда тот еще был цесаревичем и путешествовал по России.
Записку уже подал государю?»
Записку Саша еще не подал, ждал удобного момента.
«Возможно, с запретом я и погорячился, — писал он в ответ. — Запрет — крайняя мера. Но сделать купания безопаснее просто необходимо. Построить деревянные павильоны для переодевания с чаем и обогревом (часовню же строят каждый год), отвести отдельные часы для дам и отдельные для забора воды, и все-таки запретить купание детей».
«Хорошо, — ответил дядя Костя. — Вот так все и изложи в твоей статье. Жду новый вариант».
Статью Саша отложил, решив, что сначала сдаст физику. Все-таки Соболевский был важен.
В этот день погода испортилась, небо затянули тучи, в учебном зале зажгли свечи.
Задачи от Владимира Петровича были несложными, Саша уже освоил непривычную систему единиц, а Соболевский смирился с векторами и проекциями.
Так что свою законную пятерку Саша получил.
— Государь, у Александра Александровича большие способности к естественным наукам, — заметил Соболевский.
Он, кажется, хотел прибавить что-то еще, например, что Саше место в инженерном училище или на физмате Университета, но императору советовать не решился.
Папа́, однако, мысли прочитал.
— Артиллеристом будет, — сказал он.
— Мне кажется, Саша заслуживает награды, — заметила мама́. — Он никогда
