будто это важнее всего на свете.

– Вот видишь, ничего ты о ней знаешь, – Лика качает головой из стороны в сторону, как будто отчитывает меня. – Каждая девочка мечтает о большой и светлой любви, пока жизнь не макнет ее головой в реальность. Марина не исключение, поверь. Скажи, ты хотя бы раз поинтересовался, что случилось с ее родителями и почему у нее одна бабушка?

Девушка замолкает, сканируя меня своим пристальным взглядом, а я теряюсь.

Впервые в жизни не нахожусь с ответом.

А в глубине души понимаю, что как бы я ни харахорился и не строил из себя крутого парня, а Лика права.

Идиот. Балбес. Высокомерный болван!

Еще немного, и могу потерять свое счастье навсегда…

Глава 40

– Расскажешь? – наблюдал, как Лика печально вздыхает, уткнувшись взглядом в чашку с киселем. – Я бы поинтересовался у Марины, но, боюсь, она сейчас не в том состоянии, да и не простила пока.

– Артур, Артур… – покачала головой жена Феликса и подняла на меня взгляд. – Но это уже хорошо, что ты интересуешься ее жизнью. Значит, Маринка тебе действительно дорога.

Черт! Не люблю я душу изливать перед посторонними, да еще и о чувствах рассказывать. Это не в моих правилах, но сейчас все по-другому. Тем более Анжелика вроде как своя.

Да и помочь готова, по глазам вижу, что не осуждает.

– Дорога – не то слово, – ответил, вздыхая, и тут же быстренько добавил: – Я люблю ее.

– Сильно, Артур, – девушка усмехнулась, а я напрягся. – Конечно, лучше бы Марина сама рассказала, но я хочу, чтобы ты понял, – Лика поджала губы и через несколько секунд продолжила: – То, что многие назвали бы меркантильностью, не природой в ней заложено. Да и появилось не после прочтения глянцевых журналов, поверь. У нее были вполне состоятельные родители, но обоих уже нет в живых. Когда заболела мать Марины, пришлось продать квартиру и переехать к Ирине Васильевне, но и это не помогло. На одну бабушкину пенсию прожить втроем, да еще и с больной онкологией матерью, как ты понимаешь, сложно, – Анжелика намерено сделала паузу, глядя пристально мне в глаза. – Хотя вряд ли понимаешь, – махнула рукой, но я проглотил эту фразу, чтобы услышать окончание истории.

– Понимаю, – кивнул в подтверждение своих слов. – Очень даже понимаю.

– Пособие сироте по потере кормильцев вообще слезы, – продолжила жена моего друга, сделав перед этим глоток киселя. – Марина не смогла пойти в вуз, чтобы стать врачом, окончила только колледж. И то после пар хваталась за любую работу. С первого же курса. И Ирина Васильевна подрабатывала даже после ухода на пенсию, пока совсем сил не осталось. Не столько ради себя Марина хотела удачно выйти замуж, сколько ради бабушки и счастья своих будущих детей, – снова пауза, только взгляд изменился. – Понимаешь? – и даже небольшое осуждение в глазах.

Я только кивнул в ответ, не желая вдаваться в дальнейшие подробности. История, конечно, не новая, но трагичная. Теперь мне понятны все стремления Конфетки, и я ее действительно не осуждаю. Даже понимаю.

И готов к ее ногам бросить весь мир.

Лишь бы простила…

– Спасибо, Лика, – выдавил из себя, потирая виски.

Ответить мне она ничего не успела. Нас прервал звонок. Анжелика достала смартфон из кармана, посмотрела на экран и сразу же приняла вызов. Я не вслушивался, но после разговора девушка, кажется, с облегчением вздохнула и повесила трубку.

– Марина пришла в себя, – улыбнулась, пряча телефон снова в карман халата.

– Ее можно увидеть? – я даже приподнялся со стула, готов был бежать прямо сейчас к ней в палату, ну, или где там моя Конфетка.

– Я даже… – начала Лика с сомнением, но под моим умоляющим взглядом сдалась. – Ладно, Артур, проведу тебя.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж и свернули к стеклянной двери. «Отделение гинекологии № 1» гласила надпись. Огромными такими буквами, что даже слепой прочитает. Вот еще один вопрос, который я хотел задать Лике, но он совершенно вылетел из головы.

Какого черта она попросила отправить Марину сюда?

– Анжелика, – хотел уже поинтересоваться, но снова нас прервал ее телефон.

– Извини, Артур, у меня там пациент с послеоперационным абсцессом, мне надо бежать, – девушка слегка скривилась, бросила пару фраз медсестре на посту и направилась назад к выходу.

– Палата пятьсот двадцать, – молоденькая медсестричка привлекла мое внимание, а после кивнула в нужном направлении. – Только наденьте, – достала из-под стола белый халат и протянула мне. – Так и быть, пропущу без бахил, но ненадолго. У нас тут гинекология, сами понимаете.

Сегодня прямо какой-то день пониманий, мать их! Ладно раньше, но сейчас! Что, черт возьми, я должен понимать? Какого хрена все вокруг говорят какими-то загадками?

Надо бы еще договориться об отдельной палате, и почему мне раньше эта мысль в голову не пришла. Самые лучшие условия, оплата врачам и медсестрам – моя Конфетка заслуживает даже большего. Но все это позже, а сейчас я хочу убедиться, что с Мариной все хорошо.

И заодно узнать, что же случилось на самом-то деле?

Конфетка и так лежала в одноместной палате, достаточно просторной. Я вошел, стараясь не шуметь, и аккуратно прикрыл дверь. Вдруг спит?

Но нет, тут же повернула голову, и на фоне лица, слившегося по цвету с постельным бельем, выделялись только глаза. Потемневшие, полные боли.

– Прости, – я негромко произнес первое, что в голову пришло. Казалось бы, тихо, но мой голос все равно прозвучал оглушительно. – Можно войти?

– Ты уже вошел, – отвернулась, видимо, не желая меня видеть даже здесь. Еще и голос безразличный, шелестящий, но я решил все же идти до победного.

Не сдамся. Пусть даже не мечтает. Особенно сейчас, когда я тоже знаю правду. Могла бы и сама рассказать, а не строить из себя меркантильную особу, которую кроме бабла ничего в этой жизни не интересует. Вот же, врунишка, но сейчас, глядя на бледное лицо и полуприкрытые веки, я готов ей простить все.

Не упрекать. Не напоминать. Лишь бы с моей девочкой ничего не случилось…

– Марина, – я сделал шаг по направлению к постели, не обращая внимания на ее игнор. Еще один. И еще. Не отводил взгляда от Конфетки. Кажется, она еще сильнее побледнела. Потерянная какая-то, одинокая. – Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, – ответила все с таким же безразличием, повернув немного голову в сторону и посмотрев на катетер в руке, от которого шла трубка к капельнице.

– Что с тобой случилось? Если это нервный срыв из-за…

Вот дьявол! Не стоит, наверное, сейчас ей напоминать о сообщении.

«Давай же, Артур, не томи.