– Пойдем, покажу тебе дом! – быстро отвлек меня от созерцания Стаса Горский. А Матвей спросил у Хмельницкого, ткнув пальцем в его кобуру:

– Настоящий?

– Еще какой! Останетесь – покажу!

Честно говоря, я не была уверена, что это хорошая идея. Оружие – совсем не игрушка для ребенка.

– Может не стоит? – вклинилась я в истинно мужской диалог о брутальных игрушках.

Стас улыбнулся еще шире.

– Да вы так не переживайте! У меня внук! Разряжу перед демонстрацией.

Я покачала головой.

А Горский подтолкнул меня в просторное парадное.

…Дом выглядел как на картинке для жизни богатых и знаменитых.

Мебель из красного дерева, теплый паркет, широкие лестницы с резными балюстрадами перил. Много света. Даже сейчас, когда с улицы светили только сутулые фонари из черного металла, я это видела.

Бархатные портьеры на окнах с классическими золотыми кисточками.

Спален оказалось несколько. Но не так много, как ожидаешь от общежития.

На середине осмотра Матвей все же слинял к Стасу, который чуть ли не на крови клялся, что ребенок не получит заряженное оружие.

Я решила пока не затягивать удавку сурового воспитания. Все-таки сын и так пережил стресс.

Наше расставание с Алексом, переезд… Жизнь в гостинице.

То еще испытание для детских нервов. Можно немного побаловать непоседу.

Тем более, что Стас не выглядел мужчиной-ребенком, которому нельзя ничего доверить.

Напротив, он казался очень серьезным. Более чем.

И когда мы вернулись на первый этаж после экскурсии, я прищурилась и спросила у Горского.

– А это точно дом для аниматоров? Что-то непохоже на здание для временного жилья. Общежитием тут и не пахнет. Дорогое убранство, спален не так много. Дом как будто делали скорее для большой семьи. Причем, для своей.

Горский как-то странно улыбнулся, а затем ответил:

– Ты права. Я покупал этот дом для себя. Но потом приобрел другой участок, с куском леса. А этот отдал под нужды фирмы. Пока здесь больше пяти аниматоров ни разу не селились. А, если что, потом увеличим количество койкомест.

Я какое-то время всматривалась в лицо Горского и никак не могла понять – лукавит он или же нет. Влад казался искренним, даже открытым – всегда, когда общался со мной. Но что-то такое меня напрягало.

– Ладно. Я подумаю.

Горский поморщился – он явно ожидал другого ответа. Положительного.

– Я сообщу на днях свое решение, – добавила я.

Влад вздохнул и развел руками.

– Ну что ж… Думай… Если что мои люди помогут перевезти вас с сыном за пару часов.

– Я поняла. А теперь поехали домой. У Матвея режим.

Я заспешила на первый этаж и застала сынишку, который с горящим взглядом рассматривал разряженное оружие. Вертел в руках, пробовал курок и прицел.

Мое появление не вызвало у Матвея воодушевления.

– Домой? – догадался он.

– Да.

– А мы сюда переселимся? Дядя Стас сказал это жилье для работников фирмы Влада, – сын кивнул на моего спутника. – А ты теперь тоже там работаешь…

– Я подумаю.

Ответить уклончиво под прицелом двух ожидающих, настойчивых взглядов: Горского и Матвея было не так просто. Но я осталась верна себе. Надо все хорошенько взвесить.

– Э-эх, ну ладно. Думай.

Матвей соскочил с большого стула, оставив пистолет на столе, и мы вслед за Горским отправились к машине.

* * *

Горский

Странно и даже нелепо, но эта женщина совершенно лишала Горского связности мысли. Было ведь простое решение! Выйти из машины, попросить Жасмин там подождать и предупредить Стаса. Но до последней минуты, когда внедорожник, шурша колесами, въехал на территорию дома Горского, он не сообразил, что можно так сделать.

Хорошо еще понял в решающую минуту!

А ведь ларчик так просто открывался!

Но общество Жасмин, ее близость, почему-то превращали Горского в жуткого тугодума. И с рациональной нотки переключали на эмоции. Те били через край и еще меньше позволяли спокойно мыслить.

Чудеса, да и только!

Чтобы женщина так на него действовала…

Влад совершенно тонул в сладком мареве близости Жасмин. Подвисал, глядя на нее без всяких мыслей. Или вдруг начинал фантазировать, как они вместе провели бы время… Даже не обязательно в постели. Просто, рядом, в доме, у камина. Разговаривая и держась за руки.

Хорошо соображалка все-таки включилась и Горский решил проблему еще до ее появления.

Стас как раз обходил дом. Как порядочный охранник и одновременно смотритель. Горский застукал Хмельницкого в одной из комнат первого этажа и сразу все объяснил. Стас понял без лишних вопросов. Взял под козырек.

И уже через пару минут Горский показывал Жасмин дом. А Матвей неожиданно зацепился за оружие Хмельницкого и азартно рассматривал уже разряженный пистолет.

Вроде бы гостье все в особняке нравилось, но она казалась какой-то слишком задумчивой. Пожалуй, дезориентированной. Оглядывалась по сторонам и будто что-то заподозрила.

Горский изо всех сил пытался развеять сомнения Жасмин. И на ее вопросы придумал очередную уже легенду. Ему бы уже не картины – книги писать, как говорилось в одном старом советском фильме. Бессмертном «Место встречи изменить нельзя». Ну, правда. Сочинял Горский в последнее время вдохновенно и буквально на ходу. Все больше переживал, что их отношения с Жасмин наполняются новой ложью. Но остановиться не мог. Да и не хотел.

Сейчас ему было важно убедить ее. Уломать. А проблемы можно решить и потом. В конце концов – ну что такого он ей сказал? Что дом раньше предназначался для него самого? Это была чистая правда. Да, он приправил ее ложью о том, что теперь передал особняк фирме и там жили аниматоры. Но разве так не могло случиться? Все равно особняк пустовал и Горский пытался изобрести ему какое-то применение. Да и парочка аниматоров, там правда, перекантовалась несколько недель.

Снова с Владом творилось нечто необычное. До странности остро-сладкое, как торт с перчинкой. Оно постоянно держало в тонусе и одновременно разливалось по телу каким-то совершенно ребяческим восторгом, весельем.

Потому, что Жасмин рядом. Потому что они разговаривают! Потому что они все еще вместе!

Мало того, что Горский напрочь лишился своих выдающихся, как он всегда считал, качеств. Способности мгновенно соображать – как решить проблему. Почти патологической правдивости. Решительности и уверенности в своих действиях. Так еще и уверенность в себе теперь давала одну трещину за другой. Как автомобильное стекло после аварии.