Она поднялась, повернула к себе зеркало, но увидела себя в парике и снова откинулась назад.

Игорь прислонился к стеклу.

– Чего там? – дернула его за рукав Вероника.

– Тихо, – сквозь зубы произнес он.

– Что?! – повысила она голос.

– Помолчи! – он чуть наклонился к ней и заговорил шепотом. – По-моему, мы здесь не одни. Голос у него изменился, она не понимала, о чем он говорил.

– Чего-чего? – недовольно протянула она. – Как не одни?!

– Не кричи, – он наклонился вниз.

– С чего ты решил? – она нахмурила брови и заговорила шепотом. И в темноте он увидел ее прищуренные глаза. Она наморщила лоб. – Тебе не показалось?

– Нет. Вон посмотри, – он рукой показал вправо. – Там за детской площадкой стоит темный джип, и возле него какой-то тип ошивается. Подъехал час назад, – Игорь говорил вполголоса. – Сейчас его плохо видно. Одет в темный костюм. Он звонил по сотовому телефону, залез в машину, а теперь ходит возле нее, курит. Он неспроста тут крутится. Тоже за кем-то наблюдает.

– Ну и что? – также шепотом ответила Вероника. – Мы-то здесь при чем?

– А то, что он посматривает на те же окна седьмого этажа, что и мы.

– Не может этого быть, – у Вероники по коже пробежал легкий озноб. Неужели кто-то из новых ухажеров Риты? Она об этом как-то не подумала. А ведь, в самом деле, у белой чародейки достаточно воздыхателей, готовых следовать за ней днем и ночью. Она теперь свободна, без мужа, ее могут встретить и проводить. Есть такие фанаты, которые по ней с ума сходят. А могут и наблюдение установить. Но тогда это спутает им все карты.

Вероника завертелась на сиденьи.

– Что теперь делать?

– Подождать. – Игорь дернул плечами.

– Нет, – Вероника упрямо замотала головой. – Ты выйди проверь, ладно? Может, он не на те окна смотрит. Иначе весь наш план полетит к черту. Никаких денег мы не получим. Да и мне страшно так сидеть. Оставь сигареты. Я покурю твою травку.

Ей сделалось внезапно жарко. Она подтянула повыше блузку, расслабила у юбки пояс, скинула кроссовки. Если Риту кто-то пасет, то им надо срочно что-то придумать.

Игорь вытащил из-за бардачка свои бойцовские перчатки с металлическими вкраплениями и стал тщательно натягивать их.

– А это зачем? – Вероника скосилась на его руки.

– Так, на всякий случай. В них удар гораздо мощнее, – он потряс руками в воздухе. – Действуют лучше любого пистолета, быстро и бесшумно. Взял жертву за горло и делай с ней что хочешь. – Он небрежно бросил пачку сигарет на панель. – Не волнуйся, тип к тебе не пристанет. – Он взял с панели нож, раскрыл большое лезвие. – Жди меня, я скоро.

Вероника смотрела, как он расправляет плечи, демонстративно работает кистями рук. Воображала, строит из себя супермена. Пусть прогуляется. Ему полезно остудиться. Придумал себе врага, вот и пыжится.

Вероника снова закурила, глубоко затянулась и несколько минут с напряженным вниманием всматривалась в темноту. Травка была сильной. Глаза у нее закрывались сами собой. Ее клонило в сон. Она закрыла окно. Сигареты у Игоря были с большим дурманом. Голова кружилась.

Она твердила себе: «не расслабляться, не спать, не спать, скоро двенадцать…» Но сиденье под ней стало чуть-чуть поворачиваться. То в одну сторону, то в другую. И ее голова в такт этому вращению перекатывалась из одной стороны на другую. Она снова затянулась и увидела перед собой комнату ворожеи, ее вращающееся кресло с высокой спинкой, пытливые зеленые глаза.

«Только не спать, не спать, скоро двенадцать», – снова и снова твердила она про себя… Но сладковатое опьянение проникало в голову, туманило мозг. Ей стало тепло, уютно, как тогда у ворожеи в комнате. Сигарета выпала из ее ослабевших пальцев.

Вероника уставилась на двуспальную кровать с деревянной спинкой, на которой лежал знакомый ей уже открытый чемодан, вокруг него книги, книги. Потом перевела взгляд на возвышавшийся рядом с ней трехстворчатый шкаф. Наверху громоздились какие-то сумки, коробки, корзинки. Они были прикрыты белыми скатерками. Рядом комод с бронзовыми часами. Это были вещи, которые пришли из далекого, незнакомого ей допотопного прошлого. И только телевизор с видеомагнитофоном напоминал о современности. На полках стояли несколько статуэток каких-то неизвестных ей персон. На подоконнике за прозрачной занавеской скрывалась подзорная труба, курильница на трех паучьих ножках, справа стол, на нем трехстворчатое зеркало, перед столом вращающееся кресло с высокой спинкой. На нем сидит смуглая ворожея. Волосы у нее черные, а глаза зеленые.

– Мы поговорим сейчас обо всех ваших проблемах, – Ворожея мягко улыбнулась, ее глаза изучающе смотрели на Веронику. – Я только закончу кое-какие дела и займусь вами. А вы пока полистайте вот эту книжку, – и она протянула Веронике переплетенный фолиант. – Это из вашего чемодана. А ее автор вам человек не чужой.

– То есть как не чужой? – не поняла ее Вероника.

– Вы почитайте сначала, – ворожея заинтриговала Веронику и отвернулась к своему столу.

На первой странице Вероника увидела синий продолговатый штамп. «Для закрытых архивов. Конфисковано из личной библиотеки Николая Рогова». Какие-то росписи, даты, другие штампы. Открыла еще одну страницу.

«Николай Рогов, – прочитала она наверху, – «Женщина в природе и колдовство».

«Женщина к природе гораздо ближе, чем мужчина, – читала она. – И весь окружающий ее мир она воспринимает исключительно через свои ощущения, посредством слуха, зрения, осязания, без подключения своего ума. Увы, у большинства он спит. От этого у женщины обостренное восприятие животных, от этого у нее любовь к растительному миру, к цветам. Но жизнь в эмоциях, в чувствах сделала женщину в глазах мужчины существом не только непонятным и далеким, но и ущербным. Рациональный ум ограничен в эмоциях, он давит их. Нередко происходило отторжение двух особей. Слабая по натуре, не находя у мужчины того, что требовала ее душа, женщина замыкалась в себе. Некоторые обращались к Богу, искали утешение у него, другие шли к природе, к Пану. Ему исповедовались, ему служили и духом, и телом. Есть еще одна категория женщин, которые искали своих союзниц и единомышленниц среди особей своего же пола. Но дальше чувственных удовольствий они не идут».

Вероника перевела дух. Читать такое ей еще не приходилось. Галиматья какая-то. Ересь, заумь, масонство…

Ворожея склонилась над столиком, что-то там лепила. «Автор не чужой вам человек», – вспомнила Вероника ее слова. Это кто же такой умник? Вероника уткнула нос в книгу.

…«Слабая женщина всегда стремилась к тем особам, которые понимали ее, брали под защиту, давали молчаливый ответ на мучившие ее вопросы. Другие силы поднимали ее на свои высоты, давали ей другой разум и могущество. А женщине очень хотелось стать сильной, могущественной. Уязвленная, она мечтала отомстить всем своим обидчикам. Прежде всего мужчине, своему хозяину, господину, своему умному поработителю. Поэтому и стремилась понять самую загадочную сторону природы – тайны рождения и тайны смерти. А потом сама пыталась воспроизвести все эти тайны. Совершались подобные экзерсисы с ручными животными, с неодушевленными предметами, с амулетами, затем со своими подругами. Женщина становилась ведьмой. Так родилось колдовство.