chitay-knigi.com » Историческая проза » Китай. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 169
Перейти на страницу:

На обратном пути экспедиция опять угодила в плен все к тем же «гостеприимным» хозяевам, но на этот раз удалось быстро улизнуть: у хунну была большая сумятица по поводу выбора вождя союза племен. Если предание достоверно, Чжан Цянь впервые привез тогда в Поднебесную грецкий орех и виноградную лозу, и именно от него ведет свою историю китайское виноделие — в его европейском, а не рисовом варианте. А еще он поведал Сыну Неба о прекрасных конях и о сильных, выносливых ослах, виденных им в далекой западной стране, и о прочих своих впечатлениях (они вошли в написанную им книгу, представляющую собой ценнейший исторический и географический источник). И, как следовало ожидать от опытного дипломата, о наилучших путях для похода туда большой армии.

Через некоторое время китайские воины действительно добрались до Ферганской долины, в ней и в близлежащих оазисах были устроены военные форпосты. Императорская конюшня украсилась лошадьми невиданных прежде достоинств. А еще появилась возможность для продвижения китайских товаров далеко на запад. Главной гордостью Поднебесной как тогда, так и много позже были шелковые ткани. Транзитом китайские шелка доходили до Рима, где сразу же стали объектом ажиотажного спроса, а неведомых пока китайцев прозвали seres — «людьми шелка» (наш замечательный историк Лев Гумилев, неисправимый евразиец, язвил, что своим успехом эта продукция Поднебесной была обязана тому, что тогдашняя Европа неимоверно завшивела, а за шелковые сорочки кусачие насекомые не могли зацепиться своим лапками и летели вниз, под безжалостные италийские сандалии).

Вообще-то китайцы никогда не стремились к расширению внешней торговли, считая, что у них и без нее имеется все самое лучшее. Но соображения престижа им не были чужды, и исходя из них, они охотно экспортировали свою культуру — а при возможности не прочь были и расширить свою империю.

* * *

Большая война с хунну началась задолго до возвращения Чжан Цяня. Четыре китайских полководца наступали одновременно по разным направлениям, и, в конце концов, от кочевников были очищены обширные приграничные районы. Туда сразу же потекли переселенцы, особенно много их оседало на плодородных землях в северной излучине Хуанхэ. Чтобы обезопасить свои теперь уже тылы, У-ди занялся приведением в порядок Великой стены. Кроме ремонта, она была продлена далеко на запад, обеспечивая защиту караванов до самой пустыни Такла-Макан — что сделало возможным регулярные торговые связи с Восточным Туркестаном. В западном своем углу несравненное фортификационное сооружение украсилось так называемыми Нефритовыми воротами (неподалеку от современного Юймыня в провинции Ганьсу). Китайским армиям приносили успех не только талант полководцев и бывшая на высоте военная теория, но и вооружение — особенно хороши были длинные стальные мечи и кольчуги у всадников и арбалеты у пехотинцев.

Военная экспансия распространялась также на юг, в направлении Вьетнама, и на восток — в Корею и Маньчжурию. Китайская культура проникала еще дальше: через Корею с ней познакомились японцы. К концу правления У-ди империя Хань включала в себя практически все ныне наиболее заселенные районы Китая, а ее площадь составляла около трех миллионов квадратных километров (свыше пяти Франций!).

Китай. Большой исторический путеводитель

Великая Китайская стена

Но за все надо платить. Войны, а также строительство, прокладка дорог и каналов, осуществляемые с имперским размахом, разоряли казну. Заработала фискальная мысль. Был введен налог на любые продажи на рынке — знакомый нам по началу 90-х «налог с продаж». Налогами облагались транспортные средства и недвижимость. Не забыли и о детишках: китайчата в возрасте от трех до четырнадцати лет стали плательщиками подушного налога. И все больше продавалось прав на откупа: «спор о соли и железе» был решен однозначно.

В целом, однако, в сердцах рядовых китайцев гордость за свершения явно перевесила тяжесть затраченных трудов, а жизнь в Поднебесной в ту эпоху можно оценивать как достаточно-благополучную. Недаром правление У-ди оставило о себе память как о примере для подражания всем прочим Сынам Неба. А дух народа Поднебесной стал таков, что до какого разброда не дошла бы страна, в каком горестном положении ни оказалась — всегда находились силы, способные восстановить утраченное.

* * *

Во времена У-ди творил великий историк Сыма Цянь (145–86 гг. до н.э.), заслуживший у европейских коллег прозвание «китайский Тацит». Его отец занимал при дворе важную должность главного астролога, проявил себя как певец и рассказчик, и император весьма ценил его. Он и начал собирать материалы для книги по истории — завещав продолжение своего труда сыну. Сыма Цянь служил при дворе, выполнял ответственные поручения, много путешествовал — не забывая ученых занятий. Но в 99 г. до н.э. над ним разразилась гроза. На севере полководец Ли Лин в безнадежной ситуации сдался орде хунну и предпочел не возвращаться из плена — за сдачу неприятелю его ждала неминуемая казнь. Но вместо него на плахе оказались его мать, жена и сын. Историк пытался вступиться за несчастных, но это было расценено как обвинение в несправедливости по адресу Сына Неба, и Сыму Цяня приговорили за это к оскоплению. Он не был обладателем высокого ранга, что могло смягчить его участь, не было ни богатства, ни влиятельных связей — и жестокий приговор был исполнен.,

Изувеченный историк продолжил труд своей жизни. Его «Исторические записки» в последнем советском издании вместились в восемь объемистых томов. Там есть такие автобиографические строки: «И я имел желание: исследовать все то, что существует между небом и людьми, проникнуть в сущность изменений с глубокой древности до наших дней и рассказать об этом всем устами одного лица. Но черновик мой не был завершен, когда несчастье меня постигло. Я сожалел, что дела не закончил. Вот почему мучительное наказание без гнева, без недовольства перенес. Теперь действительно я книгу эту написал. Я передал ее достойным людям и в городе, в столице ее распространил. Итак, я заплатил сторицей за прежний свой позор».

Китай. Большой исторический путеводитель

Великий китайский историк Сыма Цянь

«Записки» охватывают китайскую историю от самых мифологических глубин (еще более ранних, чем династия Ся) до событий, современных автору — правления У-ди. Беспристрастное описание событий (что действительно роднит его с Тацитом) соседствует с назидательными характеристиками в духе Мандата Неба. Так, на протяжении династии Ся, согласно его схеме, «искренность» вырождается в «дикость», во времена Шан происходило нисхождение от «благочестья» к «суеверному почитанию духов», при Чжоу — от «цивилизованности» к внешнему соблюдению правил, каковая дурная тенденция была усугублена самочинной династией Цинь, взявшей за высший принцип бездушный закон. Династии же Хань историк, не помня зла, ставит в заслугу то, что она выправила траекторию, вернув в Поднебесную «искренность».

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 169
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности