но преодолевать их, не сдаваться, как бы тяжело тебе ни было. И потом сама не заметишь, как вдруг окажется, что ты идешь по прямой дороге, а все препятствия остались позади.

Катя так задумалась, что пропустила слова деда, и, тут же откинув прочь лишние мысли, повинилась перед ним:

– Что, прости? Я прослушала.

– Я говорю, что здесь на сегодня все… Можешь собираться и вызывать машину. Отправляйся домой.

– Но как же…

– Екатерина, – мягко сказал дедушка, – на сегодня правда все. Ты прекрасно справилась и не подвела меня. Я не зря доверил тебе место целителя в клинике.

Катя зарделась. Дед был скуп на похвалу, и такие его слова дорогого стоили.

А дед тем временем продолжал:

– Никто не убит. Пациенты находятся во сне. Работать начнем завтра с десяти утра. Вечерняя смена всех разбудит и накормит, а потом опять усыпит. Вовсе не обязательно после таких нагрузок оставаться на посту: так можно перегореть.

– Но ты же остаешься? – спросила девушка.

– Я другое дело! – потрепал он ее по голове. – Я и сплю по четыре часа в день и, в отличие от тебя, не так перенервничал. Для меня это будни, а для тебя первый раз. Да, кстати, я и потратил только половину резерва… Хотя нет… Чуть-чуть больше.

– Ладно, – махнула рукой девушка. Она понимала, что даже если придумает причину остаться, дед все равно отправит ее домой. – Лучше расскажи: а ты смог Арсения прочитать? Как он тебе?

– Любопытной Варваре…

– Ну, пожалуйста! – сделала она умилительное лицо.

– Ничего я не прочитал, – отрицательно покачал головой дед, – но у него все на лице написано. А парень он нормальный. И пусть я его не прочитал, но своим чувствам доверяю. Потенциал у него есть.

– Нам же нужен именно такой? – спросила Катя.

– Нужен, – согласился дед. – Если бы у него было одно только наследие, то он был бы наш. А так… Этот выбор ему предстоит сделать самому. И мы никак не можем на него давить, иначе рано или поздно он все поймет и обидится.

– А мама… – начала было говорить Катя.

Дед ее перебил:

– Я-то свои чувства от Арсения скрою, а вот ты можешь и не суметь. Так что пока никаких вопросов. Потом все расскажу…

– Я и так все знаю, – тихо сказала Катя.

– Ты потом поймешь, что ошибалась. Не суди ее, она выбрала свой путь и идет по нему, – сказал Кате дед. – Пойдем, я провожу тебя до ординаторской.

– Пойдем, – согласилась Катя.

Она понимала, что очень многого еще не знает и очень многое ей не рассказывают. И для того, чтобы узнать ответы на вопросы, должно пройти еще немного времени.

Глава 10

– Евгения Викторовна, скажите, могу ли я забрать Советникова в учительскую? – спросила в приоткрывшуюся дверь Мария Николаевна Змушко, наша классная руководительница.

– Я бы с радостью, – сказала математичка. – Однако в данный момент он пишет контрольный тест для определения уровня знаний.

– Я уже дописал, – сказал я, вписывая рассчитанные заранее ответы в необходимые графы листочка и откладывая ручку в сторону.

Если быть откровенным, то тест я закончил примерно семь минут назад, однако совершенно не собирался демонстрировать свою готовность. Сегодня на химии я уже сглупил подобным образом – решил закончить контрольную пораньше и сесть на свое место: все же слушать урок вполуха и думать о своем удобнее за третьей партой. Вот только мой план накрылся, как говорится, медным тазом. Учительница не разделила моего желания расслабиться, а тут же предложила мне порешать второй вариант. Что мне и пришлось делать.

Сегодня вообще день контрольных, причем только у меня. Учителя с какого-то рожна решили меня испытать, что ли, или показать мне мое место. Не знаю, возможно, им не понравилось, что я пропустил вчерашние занятия, но от каждой из женщин, проводивших урок, я чувствовал неприязнь и холодность.

Это был уже пятый урок и пятая персональная контрольная работа, и все их я выполнял, сидя за первой партой. Химия, физика, русский язык, литература и вот сейчас математика. Последним уроком будет история, и что-то мне подсказывает, что и на истории у меня будет контрольная.

– Хм. – Учительница взяла листок у меня со стола, быстро просмотрела его по диагонали и, слегка удивившись, сказала: – Да! Он все решил. Можете его забирать.

– Спасибо! – сказал я, улыбнулся математичке и с довольным видом вышел из кабинета, оставив все как есть. Все равно возвращаться и садиться за ту же первую парту.

Внутренне я смеялся. Мне понравилось ее удивленное выражение лица. Она дала мне две задачи на дифференциалы, которые мы будем проходить только в конце года, да и то поверхностно. Предложенные мне задачи были реально сложными. Если не знать тему глубоко, решить их было невозможно. Я же решил обе.

Пока мы шли по коридору до учительской, я не думал о том, зачем меня забрали с урока. Я думал о странном стечении обстоятельств, при котором учительница ведет алгебру и геометрию, а называют ее по-прежнему – математичкой.

– Проходите, присаживайтесь, – сказала мне Мария Николаевна, указывая на небольшое креслице и присаживаясь в такое же, но стоящее сбоку.

Прежде чем присесть, она аккуратно расправила свои длинные волосы, и я загляделся на это обычное с виду, но такое грациозное движение, да так, что неожиданно ударился ногой о низкий журнальный столик, который даже после моего размашистого удара стоял почти как вкопанный, будто сделанный из чугуна. По ноге разнеслась горячая волна боли, словно битой ударили. Что странно, когда я входил в комнату, то видел его, но вот отвлекся и тут же забыл.

– Простите, – совершенно не меняя выражения лица, сказал я и сдвинул стол немного назад, на его прежнее место. После чего аккуратно сел в кресло и выжидательно уставился на Марию Николаевну.

– Вот что, Арсений Викторович! – строго начала учительница. – Для начала скажите: почему о вашем отсутствии на занятиях я узнаю не от вас, а от другого ученика?

– У меня были дела, не требующие отлагательства, – немного удивившись, спокойно ответил я. Мало того что в классе про нее говорили только хорошее, так я и сам видел пример ее выдержки и спокойствия при моей стычке с Богряниным. – О том, что мне необходимо отсутствовать, я известил директора, а так как вашего номера у меня не было, то я попросил Марка вас проинформировать. Разве я сделал что-то не так или он сделал это поздно?

– Вы все сделали не так, – холодно сказала учительница. – У нас серьезное заведение. И здесь принято, чтобы ученик