– Дело в том, что у нас с вами возникли проблемы. Вчера, когда выяснилось, что вас нет на занятиях, преподаватель специальных дисциплин Богрянин инициировал педсовет, на котором спросил меня о том, где вы… Я, не подозревая о его коварстве, честно ответила. Именно на этом он и построил свое выступление. Рассказав нашим преподавателям о конфликте между вами и его братом, он заручился их поддержкой. Кроме того, он заявил, что вы порочите честь лицея и вообще не понимаете, где находитесь; что вам нужно объяснить, как тут учатся, и показать, что вы обычный ученик, как и все.

– Именно поэтому я сегодня написал целых пять контрольных? – спросил я у нее, поняв, наконец, отчего у учителей возникло такое недовольство моей персоной. А я-то думал, они просто из вредности.

– Почему пять? – спросила Мария Николаевна. – По литературе тоже была?

– Нет, просто были две по химии… А по литературе нужно было стих рассказать, – ухмыльнулся я.

– Рассказали? – спросила она с интересом.

– Рассказал! – подтвердил я.

Не знаю, что на меня нашло, но мне захотелось покрасоваться перед этой молодой девушкой, и я продолжил разговор уже немного в другом ключе:

– Мне повезло, что Марк успел рассказать мне об этом еще после физики, когда мы поняли, что что-то идет не так. Я успел выучить это стихотворение за часть русского и перемены. Да и контрольные я решил, смею надеяться, на отлично. Только русский у меня хромает: многие правила я просто никогда не учил. Но мне же специально не поставят ошибки?

– Это точно нет! – уверенно отмела мои слова учительница. – Здесь работают те, кто может ошибиться, но у кого есть профессиональная гордость. Поняв, что правда слегка отличается от той, которую им преподнесли, они должны изменить свое мнение… По крайней мере, я на это надеюсь…

– И я надеюсь, – сказал я.

Я решил не говорить ей, что тема преломления света была в конце учебника, но это не помешало учительнице физики смело включить ее в контрольную.

– То есть вы считаете, что все под контролем? – неожиданно спросила Мария Николаевна.

– Если мне не поставят двойки специально, – выделил я последнее слово, – все будет хорошо. Мне не придется говорить учителям в лицо, что они некомпетентны.

– А вы сможете? – совершенно спокойно спросила она, заинтересованно подняв бровь.

– Легко, – ответил я. – Программу, которая дается в выпускном классе, я уже прошел. Точные науки знаю хорошо. Все остальное буду изучать, как и все.

– Плохо.

Такая ее реакция оказалась неожиданной для меня. Она прошла по кабинету, снова села в кресло и после этого ответила на мой немой вопрос.

– Дело в том, что когда Богрянин поймет, что по большому счету ему до вас не добраться, он начнет наседать на класс… Может быть, вы хотите перевестись в одиннадцатый «Г» или «В»? Вам же все равно…

– Нет, – ответил я, опять красуясь и против воли говоря то, чего не хотел говорить: – Мне уже предлагали такой вариант. Я отказался.

– Правда? – удивилась она, но тут же спохватилась: – Хотя какая разница. Очень жаль, сейчас не было бы никаких проблем.

– Проблемы будут всегда, – туманно сказал я. – Однако с чего вы решили, что класс пострадает?

– Потому что я уже немного знаю Богрянина, – сказала она. – Разногласия между вашими семьями помешают учебному процессу, как бы независим этот процесс не был…

– Подождите! – поднял я руку. – О каких разногласиях семей идет речь?

– Вчера мы все узнали, что ваши родственники грозили войной роду Богряниных, – сказала она.

– А сейчас не грозятся? – уточнил я.

– Не знаю, – пожала плечами девушка.

– Я пытался убедить своих родственников, что в потасовке не стоит искать злой умысел и что это обыкновенные пацанские разборки, – сказал я. – Больше никаких угроз быть не должно. Я просил дать нам возможность решить вопрос самостоятельно. Сегодня вечером я позвоню брату, спрошу, что по этому вопросу, и завтра вам сообщу.

Звонок на перемену прозвучал неожиданно. Время за разговором пролетело незаметно.

– Могу я узнать номер вашего телефона? – спросил я, доставая из кармана смартфон.

– Вы же знаете, что телефоном у нас в лицее в учебное время можно пользоваться только в коридоре.

– Так я его и достал только на перемене, – пожал я плечами.

– Вот, – она протянула мне визитку, которую взяла со стола. Видимо, не решилась спорить. – Здесь мои данные.

– Хорошо. – Я взял протянутую мне визитку, даже не взглянув на нее. – Вечером проинформирую вас о деталях.

– Спасибо, – ответила она.

– До свидания! – сказал я.

Уже на выходе меня остановил оклик учительницы:

– И пожалуйста, никаких драк. Нам это совсем ни к чему.

Я вышел, не отвечая: на подобные вопросы у меня есть собственное мнение. А вообще, странное ощущение осталось у меня после этого разговора. Я был меланхоличен и немного задумчив, а перед глазами стояла аппетитная фигура учительницы, и я не мог избавиться от этого образа.

Однако у меня было дело, которое необходимо решить прямо сейчас, а именно поговорить с Богряниным. Этот цирк необходимо было заканчивать, и чем скорее, тем лучше. Я был намерен решить этот вопрос еще утром, но почему-то считал, что еще есть время, а его как раз таки уже и не осталось. Если бы не дурацкие контрольные, я сходил бы к нему раньше.

От мыслей о его брате-придурке, который пытается свести со мной счеты с помощью других учителей, мне стало немного противно. Возможно, это только один из этапов большого и сложного плана, но все равно противно. Наговорил женщинам непонятно что, а они мнят, что это правда. Настроение мое медленно, но уверенно портилось.

Периодически кивая знакомым парням и девушкам, я добрел до нужного мне кабинета, ведь где находится одиннадцатый «А», я уже знал. Однако в класс мне заходить не пришлось: знакомые мне силуэты стояли около дверей и о чем-то шушукались.

– Привет всем.

Я уверенно встал в круг парней, которые весело что-то обсуждали, похоже, какой-то случай с Василием. Смех в разговоре стих, едва я закончил приветствие. Ключинец, Богрянин, Иванов, Карацуба и Пенкин. Кажется, это и была основная компания одиннадцатого «А», которая заправляла почти всем, что происходило в лицее.

– Ну, привет, – настороженно сказал Ключинец. – Коль не шутишь… С чем пришел?

– Сергей, нам нужно поговорить, – сказал я. – Желательно наедине.

– Вчера к нам приходил твой отец, – помолчав, ответил Богрянин и, немного подумав, продолжил: – Извинялся за твоего брата и сказал, что не будет вмешиваться в наши разборки. Однако во избежание компрометирующих меня ситуаций велел, чтобы мы с тобой не оставались наедине.

– Поэтому! Есть что