Небольшая комната, скорее отдельный кабинет, была ярко освещена. За низким круглым столом сидели Роберто и Изабелла, а рядом с ними — маленький, поджарый, профессорского вида старичок с густыми седыми волосами, в очках, с чашкой кофе в тонких белых пальцах. В углу в небольшом камине потрескивали дрова, но в комнате всё равно было сыровато и прохладно. На плечах у старика, поверх чёрного смокинга, лежал толстый мохнатый плед. Старик доброжелательно поднял на вошедшего Билли глаза столь же молодые и яркие, как и глаза Роберто.

— Рады приветствовать дорогого гостя! Присаживайтесь, присаживайтесь!

Говорил он по-английски совершенно без акцента, с мягкой утвердительной интонацией, что ещё больше усиливало сходство с профессором. Не обнаружив в комнате предполагаемого мафиози, а также и ни одного пустого стула, Билли неуверенно улыбнулся и переступил с ноги на ногу.

— Да вы не стесняйтесь, мистер МоцЦарт, — старичок поправил плед, — садитесь прямо на ковёр. Это тоже своего рода традиция, знаете ли.

Действительно, на полу лежал довольно потёртый ковёр. Стоять перед вежливым старичком показалось Билли неуместным, поэтому после минутного колебания он опустился на пол и сел, подобрав под себя ноги. Только теперь, глядя снизу вверх на сидевших за столом, он заметил, что настроение Изабеллы совершенно изменилось: она вся светилась от радости и внимательно наблюдала за ним с выражением какого-то затаённого сюрприза на лице.

— Я, — выдержав небольшую паузу, продолжил старик, — как вы, наверное, уже догадались, являюсь отцом вот этого счастливого молодого человека.

Билли невольно сравнил отца с сыном, но ничего общего, кроме выразительных светлых глаз, не обнаружил. Монтелли-младший был высок и крепок, его мощные шея и подбородок вполне соответствовали расхожим представлениям об отпрысках мафиозного клана. Да ещё этот его невероятный акцент…

— Роберто, вероятно, уже выразил вам нашу глубокую признательность, — продолжал старик, — но мне захотелось поблагодарить вас самому. Любезно согласившись принять участие в нашем скромном торжестве, вы оказали нашему семейству большую честь. Изабелла — славная девочка — много рассказывала нам о вашей замечательной семье, мистер МоцЦарт. Ну и конечно, мне было очень любопытно познакомиться с прямым потомком великого композитора. Да вы и сами, как мне хорошо известно, человек весьма и весьма незаурядный.

Билли было ужасно неудобно сидеть на полу и не менее неудобно слушать комплименты этого мистера Монтелли. За безукоризненно светским тоном любезного хозяина Билли почудилась скрытая холодная насмешка. Кроме того, получалось, что Изабелла успела выведать об их доме значительно больше того, что ей полагалось знать. Уж не Леди ли проболталась? Впрочем, тётушка Эллен подозревала, что узкое избранное общество, собиравшееся раз в году на его выступления могло распускать слухи. Похоже, это даже входило в её планы. Но в любом случае ему было неприятно, что этот интеллигентный Дон не только располагает подробной информацией о нем, но и выдаёт её за нечто само собой разумеющееся, как если бы афиши с его, Билли, портретами были расклеены по всему городу. Билли посмотрел на не отводящую взгляда от его лица Изабеллу, на её погруженного в свои мысли жениха, на улыбающегося дона Монтелли и вежливо кивнул. А что ему ещё оставалось делать? Беспокойный человечек, ждущий за дверью, вполне отчётливо дал понять, что уйти отсюда он сможет только тогда, когда его выпустят. Ха-ха, вспомнил Билли, сегодня меня уже пытались похитить! Подумав о Хароне, он внутренне содрогнулся, сам не очень понимая, от страха или от жалости. Билли вдруг захотелось уйти в себя, отмотать назад плёнку сумасшедшего сегодняшнего дня… Но старый Монтелли, выдержав ещё одну паузу и повертев в руках кофейную чашку, легко вернул его убежавшую было мысль обратно.

— Вы, конечно же, удивлены, дорогой мистер МоцЦарт. Я имею в виду наши несколько необычные свадебные традиции. Верно? Да вы не стесняйтесь: теперь, после ритуального танца, вы нам совсем не чужой, правда, Робби?

Роберто ничего не ответил, а Билли неопределённо пожал плечами. Он никогда не был в Италии, но, по его представлениям, человек, таким образом станцевавший с чужой невестой… Правда, при этом присутствовал ещё и жених…

— Представляете, — неожиданно для себя самого произнес Билли, пытаясь как-то поддержать беседу, — я и не думал, что бывают светлоглазые итальянцы. Хотя я ровно ничего не знаю об Италии. И тем более об итальянских традициях.

— О-о, — удивленно протянул старичок, как будто до этой минуты считал Билли немым. — Я вам скажу по секрету, что современные итальянцы… м-м… да просто поубивали бы всех нас, припиши мы им такие традиции. Вы же человек образованный и, очевидно, читали, что после падения империи древние римляне, к сожалению, бесповоротно смешались с завоевавшими их варварами. Нет, конечно, проглядывают иногда в нынешних итальянцах черты настоящих римлян, проглядывают. Но…

Старичок теперь уже не улыбался, а откровенно хихикал, показывая розовые вставные зубы, и от этого, наверное, показался Билли совсем старым, беспомощным и недобрым, а сходство с высоколобым профессором незаметно угасло. В этот момент Изабелла пошевелилась, потянулась через стол и погладила дона Монтелли по сухой руке. Тот оборвал смех, как будто его выключили, и, укоризненно посмотрев на сына, стал рассказывать Билли, что лишь в маленьком, но древнем итальянском городе Верона сохранились по сей день не только полуразрушенные римские постройки, но и две — заметьте, всего две! — семьи, которые ведут свой род от настоящих римских патрициев, так и не смешиваясь с представителями других родов. И, соответственно, члены этих семей — Монтелли и Капуцци — заключают браки только между собой, по традициям, на взгляд современного человека, довольно необычным. Но отнюдь не древнеримским, как можно было бы предположить. Нет, история этих традиций начинается значительно раньше, до Ромула и Рема. Они были заимствованы у тайной секты, существовавшей с незапамятных времен…

Похоже было, что старичок приготовился рассказывать о своих предках долго и обстоятельно. Билли показалось странным то, что и жених, и невеста, наверняка слышавшие эту историю много раз, смотрели на старика так внимательно, как если бы он диктовал им своё завещание. Билли, незаметно для себя подражая тётушке, приподнял бровь. Пожалуй, это не самое страшное из сегодняшних приключений, хотя выслушивать нудные истории о неизвестных и не интересных тебе людях… Но старичок снова не дал Билли отвлечься:

— Ну а фамилии наши — Монтелли и Капуцци — ничего вам не напоминают? Даже никаких ассоциаций? Нет? Ну тогда я вам, как почти члену нашей семьи, сейчас объясню…

Билли с безнадежной покорностью приготовился к длинному рассказу, но тут старика перебили: из-за приоткрывшейся двери выглянуло чьё-то взволнованное лицо.

— Тысяча извинений, дон Монтелли, тысяча извинений! Могу я сказать?

Старик обратил к двери рассеянный, чуть затуманенный воспоминаниями взгляд, секунду подумал и приветливо кивнул головой.

— Дон Монтелли, вас срочно хочет видеть Клавдий.