– Говори спокойно, эта линия защищена от прослушивания! – обрадовал генерал-майор.

– Докладывать пока собственно нечего. Прибыли на место, связались с вашим человеком, который сделал все, что мог. Сейчас начинаем работать! – сказал Борис, не понимая, чего хочет генерал-майор.

– При необходимости можешь позвонить по телефону два тринадцать семьдесят пять двадцать, и тебя моментально соединят с командиром эсминца, который получит сегодня же соответствующий приказ взять вас на борт.

При разговоре с капитаном корабля сошлешься на меня! Мы с ним в Северодвинске служили вместе на «Зорком»! На борту корабля две вертушки, которые готовы вылететь в любое время дня и ночи. Пилоты очень опытные и вывезут тебя и документы с половины территории страны! Радиус действия у вертушек почти тысяча километров! – сказал генерал-майор и отключился.

Кинув взгляд на часы, Борис обнаружил, что прошло уже сорок минут, как он находится на борту катера. Сняв с трупа гидрокостюм, Борис сполоснул его за бортом и надел на себя, сразу почувствовав себя бодрей и уверенней.

Привязав к руке трупа металлический лом, висевший на стене рубки рядом с топором и огнетушителем, Борис выбросил мертвого тюленя за борт.

– Зря ты это сделал! – негромко сказал силз, с усмешкой подняв голову.

– Надо было подождать, пока вы меня убьете? – спросил Борис, снова надевая на себя пояс с револьверами для подводной стрельбы.

– Ты хоть знаешь, белая обезьяна, как таким оружием пользоваться? – громко спросил силз и резко дернулся, как бы пытаясь порвать конец, которым был привязан к фальшборту.

При этом негр громко застонал, чуть скосив взгляд в сторону трапа, спущенного за борт.

Борис не стал больше спрашивать, а резко упал на палубу, при этом ухитрившись бросить нож в высунувшегося до половины туловища тюленя в гидрокостюме с зелеными камуфляжными пятнами.

Тяжелый водолазный нож точно вошел в шею до самой рукоятки, перерезав левый высоконапорный шланг акваланга.

Мужик дернулся и упал лицом вниз. Воздух громко зашипел, выходя из перерезанного шланга.

– Воздух надо беречь! – громко сказал Борис, хватая за компенсатор плавучести мужика, из шеи которого фонтаном била кровь.

Рывок – и мужик уже в агонии дергается на палубе.

Первым делом Борис закрыл воздушный вентиль военного ребризера[18], который был на мужике, и сноровисто стал его раздевать, не обращая внимания на агонию.

Надо было быстрее отогнать катер от точки встречи с тюленями.

Борис совершенно не сомневался, что хозяева катера – американские моряки вкупе с силз захотят примерно наказать захватчиков, вне зависимости от флага, под которым они плавали.

Еще два револьвера для подводной стрельбы вместе с запасными обоймами легли на палубу.

Борис надел на себя компенсатор плавучести[19], не забывая поглядывать на привязанного к фальшборту боевого пловца.

Сняв гидрокостюм с трупа, Борис сполоснул его за бортом и, положив на палубу, подошел к последнему оставшемуся в живых силз.

– Ты сам расскажешь о своем задании или тебе помочь? – спросил Борис, выразительно показав на глаза лезвием ножа.

Предел болевой чувствительности есть у каждого человека, и если позволяет время, то можно заставить индивидуума рассказать все, что он знает.

Это Борис прекрасно понимал. Не строил иллюзий по своему поводу и привязанный силз. Об этом говорили крупные капли пота на лице негра.

– Я буду говорить только один на один! – сразу сказал негр, глазами показывая на матроса, лежавшего без сознания у противоположного фальшборта.

– Сначала один общий вопрос. Для проверки желания сотрудничать. Ответишь правдиво – будем работать! И соответственно – жить! – предложил Борис, спокойно смотря на негра.

– Давай свой вопрос, белая вошь! – оскалясь сказал негр.

– Не надо меня оскорблять, чернокожий! Почему в работе участвуют только негры? – спокойно спросил Борис.

– Специфика операции! – быстро ответил негр, глазами указывая на матроса.

– Я не могу убивать безоружных людей! – сказал Борис, беспомощно разведя руками.

– Дай мне нож и развяжи правую руку! Я сам его убью! – предложил негр, прямо смотря Борису в глаза.

– Ты можешь спокойно говорить, ведь матрос без сознания! – сказал Борис, подходя к силз на два метра.

Подходить ближе к боевому пловцу, даже если он хорошо связан, не рекомендовалось.

Борис сам знал несколько приемов, которые позволяли вывести из строя противника, даже если ты связан по рукам и ногам.

– Ты, парень, еще молодой и сам не знаешь, с чем тебе придется столкнуться. Лишние знания очень опасны для молодого организма! – успел сказать силз, как матрос кинулся на Бориса с коротеньким крисом[20].

Шаг в сторону, рука перехвачена, и колено Бориса на противоходе впечаталось в правый бок матроса. Раздался громкий хруст переломанных ребер.

– Готов Френк! Да будет ему на небе место в раю! – громко сказал негр и, оттолкнувшись ногами, горлом ударился от трос леерного ограждения.

– Теперь он ничего не скажет! – по-русски произнес Викинг, неожиданно появившись на палубе катера.

– Почему он себя убил? – в легкой прострации спросил Борис, ничуть не удивляясь появлению напарника.

– Посмотри на лицо тюленя! – предложил Викинг, разрезая на негре трос, которым тот был связан.

– При чем тут лицо? – спросил Борис, присаживаясь прямо на палубу. Ноги после пережитого волнения совсем не держали.

– Двойка тебе за фейс-контроль! Мужику за сорок лет, а он под воду ходит! – махнул рукой Викинг, снимая с негра гидрокостюм.

– Ну и что ты хочешь этим сказать? – Борис взглянул на мускулистый торс негра, на котором были видны три старых пулевых ранения.