Необходимо было срочно что-то предпринять.

Аня рывком отступила к своему подъезду, потянув за руку и Антона. Разъяренный Сергей попытался было остановить их, рванулся, однако неожиданно споткнулся о собственный букет и не успел. Спустя секунду ему осталось услышать только, как за беглецами с металлическим звоном захлопнулась тяжелая дверь подъезда — увы, такая же неприступная, как и его бывшая жена…

Сергей ушел не сразу, силы словно покинули его. Сейчас ему требовалось время, чтобы осмыслить, пережить все случившееся, переждать и найти какой-то выход, который устраивал бы его полностью.

Вот дела! Какой коварный ход с ее стороны, какое тонкое и циничное вероломство! Будь она проклята!..

Этот невесть откуда взявшийся щенок — такое неожиданное и неприятное препятствие на пути! Сергей все еще никак не мог осознать, что отныне он — реальность, не дурацкий сон. Хочется проснуться, тряхнуть, как в детстве, головой и воскликнуть: «Ух, ну и приснится же!..»

Бред. Аня не могла связаться с каким-то плюгавым пацаном. Это неправда.

Сергей неторопливо уселся в свою машину. За дверью, где только что скрылась Аня со своим… со своим сопляком, послышался собачий лай, он мешал сосредоточиться и от этого раздавался еще более нестерпимо, Противная собаченция, мелкая шавка, наверняка такая же наглая, как и хозяин. Вон они, выходят, мерзкая шавка и ее приплюснутый разожравшийся хозяин…

Капризная болонка явно считала себя хозяйкой не только подъезда, но и всей дворовой территории — уверенная в своей безнаказанности, она нахально облаивала каждого. Псявка надрывно горланила, бросаясь всем под ноги, не давая прохода, задирая детей и взрослых. Между тем незнакомых людей, особенно мужчин, эта сволочонка явно побаивалась, старалась держаться как можно дальше, и голос подавать она осмеливалась лишь тогда, когда в спасительной близости находился хозяин.

В подъезде, еще до того, как выйти во двор, злобная болонка с оглушительным тявканьем бросилась под ноги Ане, но потом, заприметив с ней Антона, трусливо отскочила в сторону, прижалась к хозяину и лаять продолжала уже из-за него. Владелец моськи цыкнул на свое чудо-чадо, животное несколько поутихло.

— Аня, — остановил ее сосед, — что за компании постоянно собираются в подъезде? Здесь нельзя стоять чужим.

— А своим, значит, можно? — вкрадчиво поинтересовалась Аня. Сцена с Сергеем никак не шла из головы.

— Своим — можно, — согласился, немного подумав, сосед-собачник.

— А зачем? Делать, что ли, больше нечего кроме как в собственном подъезде топтаться? — Аня посмотрела на него немного насмешливо, с легким вызовом.

Сосед что-то невнятно хмыкнул. Антон нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Свои — те не будут стоять в подъезде, правильно? Они куда-нибудь в квартиру зайдут. — Аня словно подсказывает тугодумному соседушке верное направление мысли.

— Верно, — снова соглашается тот. Теперь настала его очередь переминаться с ноги на ногу. Что-то не то из нашей беседы получается, думает он. Мысли тяжело ворочаются в похмельной башке.

— А что касается чужих, то к ним я никакого отношения не имею, знакома только со своими, — подводит логическую черту Аня.

Так и есть, хотел пристать с нотациями, а вышло объяснение для дураков. Сосед почувствовал себя одураченным.

— Но Катя… — неловко возразил он, — она… к ней приходят целые шайки…

Аня слегка вздохнула.

— Скажите, вас дети раздражают?

— Да! — В подтверждение своих слов сосед энергично кивнул.

— А что еще вас раздражает? Посторонние звуки? Запахи? Незнакомые люди? Голоса слышите?

— Да, — так же твердо и легко соглашается сосед.

— Вы подозреваете их в заговоре? Ну, с целью, скажем, вам навредить? Опасаетесь? — Голос у Ани такой, словно она с пациентом разговаривает — выслушивает и уточняет жалобы.

— Да, конечно, — солидно подтвердил сосед выдвинутую версию — он ничего пока еще не понимал, такой взгляд на ситуацию показался ему вполне удовлетворительным. Еще бы не этот звон в голове…

— Жаль. Знаете, это не по моей части. Я — детский хирург, — доброжелательно говорит Аня успокаивающим тоном. — А у вас, я вижу, очень непростой случай. Могу порекомендовать хорошего специалиста-психиатра. Берет, правда, дороговато, но паранойю излечивает отлично. Никто еще не жаловался…

Антон не выдержал и громко прыснул. Глупая собачка, словно издеваясь над хозяином, в ответ залилась тонким лаем, удивительно похожим на издевательский смех.

Соседа настолько потрясло нанесенное ему неслыханное оскорбление, что он не сразу нашел нужные слова для ответа, а когда дар речи все же вернулся к нему, Аня со своим… со своим сопляком (да-да, именно так он подумал, в точности как Сергей!) ушла. Сосед рассерженно дернул собачонку за поводок и спустился вниз, возмущенно пыхтя.

На улице собачка вырвалась из рук хозяина и радостно рванула носиться по всему двору, продолжая нескончаемо лаять. Она так увлеклась, что буквально с налету врезалась в ноги Сергея. От неожиданности тот чуть не рухнул.

— Следите за своей шавкой! — грубо прикрикнул Сергей на своего бывшего соседа.

— Сам смотри под ноги! — огрызнулся тот в ответ. Бывшая женушка этого грубияна только что унизила его, а теперь и он сам собирается тут орать. Хватит! Срочно надо в пивной ларек.

— Развели тут шмакодявок, они вокруг гадят и спать не дают, — продолжал Сергей, возбужденно размахивая руками.

— Жену б свою воспитывал, чтобы она не тявкала, — она, может, и не ушла бы от тебя! Спуталась с пацаном…

Сергей опешил. «Убью», — подумал он ослепленно. Он с трудом перевел дыхание и неторопливо направился к машине.

— За базар ответишь, — угрожающе сказал напоследок Сергей хозяину собачки, усаживаясь в автомобиль.

Сосед убийственно посмотрел вслед отъезжающей машине. Есть! Срезал! Отыгрался! Ишь, семейка! Одна обзывает параноиком, глумится и предлагает психиатра, другой — хамит ни с того ни с сего… Собачка, видите ли, помешала. Он давно обратил внимание, что Аня крепко недолюбливает его малышку. Ну подумаешь, лает иногда, так это ж собака, а не кошка — она должна лаять…

Картина, в общем, получилась прекомичная. Невысокий толстенький мужичонка с облезлой болонкой на тонком длинном поводке — казалось, оба они возмущенно фыркали и вместе страдали от далеких дистанций, столь жестоко отдалявших их от заветного пивного ларька…

— Знаешь, иногда у меня возникает желание придушить эту несносную болонку, — сознается Аня. Она вздыхает и грустно смотрит на Антона.

— Мне тоже хотелось ее пнуть, — соглашается Антон, помогая Ане снять плащ.

— Что ты так на меня смотришь? — поворачивается к нему Аня, и взгляд у нее ожидающий, а голос — напряженно-воинственный. — Хочешь спросить что-нибудь?