Нина услышала звук – дребезжащий, скрипучий. Это пила перепиливала кость.

– Мы уже на полпути. Я думаю, ты волнуешься о том, как бы твой муж не умер от потери крови? Не волнуйся. Я воспользовался жгутом, чтобы перетянуть вены. Конечно, это полумера. По-хорошему, нужно зашить сосуды. Но я же не хирург. На несколько часов хватит и жгута. Я ведь не собираюсь спасать ему жизнь. Он умрет, Нина, что бы ты ни сделала. Он в любом случае умрет. Просто я могу сделать это быстро. Практически мгновенно и безболезненно. А могу растянуть это на многие часы. Что ты выбираешь, Нина? А, дочка?

Нина не ответила.

– Ну что ж, тогда продолжим.

Крик прекратился.

– Так, что тут у нас. Надеюсь, он не умер? А, нет. Просто потерял сознание. Ну что же, так лучше для него. Я сделал ему укол. Обезболивающее. Оно, конечно, не снимает боль полностью. Такую боль невозможно снять никакими уколами. Но у меня есть опасения по поводу болевого шока. Были случаи, когда люди умирали просто от боли. Организм включает режим самоуничтожения. Это очень разумно. У тела есть свой здравый смысл. Зачем сохранять тело, которое и так умирает. Рациональнее просто выключить жизнь и прекратить мучения. Но в мои планы это не входит. Поэтому немножко обезболивающего для твоего мужа. Впрочем, я почти закончил. А, все.

Послышался легкий стук.

– Готово. У твоего мужа на одну ногу стало меньше. Теперь можно немного отдохнуть.

Зазвенел металл. Видимо, он положил пилу на верстак.

– Ты все слышала?

– Да.

– Громче. Полным ответом!

– Я все слышала.

– Теперь вызови такси и приезжай сюда. За такси я заплачу. Можешь не сомневаться.

Нина не отвечала.

– Ты здесь?

– Я здесь.

– Ты меня слышишь?

– Я тебя слышу.

– Ты приедешь?

– Да.

– Жду.

Короткие гудки.

Нина с телефоном в руке пошла к двери.

Открыла ее и едва не столкнулась с Андреем и Павлом, который уже поднял руку, чтобы позвонить в дверь.

* * *

Лупоглазый развернулся и побежал. Он бежал напрямую, через лес, не разбирая дороги. Ветви хлестали его по лицу, раздирали одежду.

Земля чавкала под ногами. Обдирая руки, он продрался через малинник, потом вошел, как в храм, в березовую рощу. Идти стало легче, и он перешел на шаг.

– Все бесполезно! – кричала ему вслед Рыжая девочка. – Ты же не знаешь дороги! Ты заблудишься. Ты не знаешь, куда ты идешь. Может быть, прямо в чащу. Прямо в дикий лес.

Нужно найти дорогу и идти по ней. Куда-нибудь она выведет. Лупоглазый едва не провалился в ручей. Остановился, встал на колени, черпая ладонью воду, напился.

Нужно оглядеться. Кругом был лес. Может быть, залезть на дерево? Лупоглазый подошел к ближайшей сосне, но деревья стояли плотно, и самые нижние ветки начинались на высоте не меньше трех метров – не допрыгнешь. Оставалось идти наугад. И Лупоглазый пошел.

Сколько времени он шел – неизвестно. Солнце, кажется, замерло на небе. Пения птиц не было слышно, только тихонько шелестел ветер в ветвях.

Лупоглазый шел.

Кажется, земля под ногами пошла под уклон. Он вышел на поляну, заросшую багульником. Пересек ее напрямую, проложив в багульнике заметную тропу.

Если Возница будет его преследовать – ему не составит труда найти его по следам. К тому же у него есть собака. Собака.

– Он пустит ее по твоему следу.

– Надеюсь, я ушел достаточно далеко, – сказал Лупоглазый сквозь зубы.

Рыжей девочке все-таки удалось втравить его в разговор.

– Ты не знаешь этот лес. А он знает. Ты не знаешь, сколько ты прошел. А он знает здесь каждый закоулок. Он следит за тобой. Даже прямо сейчас он смотрит на тебя.

Лупоглазый невольно оглянулся.

Никого. Только лес стоит стеной.

– Хватит врать. Хватит меня накручивать. Сколько раз повторять – тебя не существует. Ты плод моего воображения.

– Я – твоя совесть. Я твоя смерть, Лупоглазый. Никто не может уйти от своей смерти. Я всегда рядом с тобой. Только протяни руку – и обними меня.

– Катись к чертовой матери! – прорычал Лупоглазый и прибавил шагу. Но идти через лес напролом – почти то же самое, что бежать по пояс в воде.

Лес вел его. Он не чувствовал этого, но лес управлял каждым его шагом, воздвигая перед ним то поваленное дерево, то огромный камень, то непроходимый кустарник. И заставляя с каждым шагом чуть-чуть смещаться вправо.

Лупоглазый увидел просвет между деревьями и рванул вперед, не обращая внимания на еловые ветви, которые продолжали хлестать его по лицу. Он вывалился на поляну и остановился.

Перед ним стоял дом. Рядом стоял деревянный сруб. За ним виднелась маленькая банька и дощатый туалет.

Описав круг в лесу, он вернулся к дому Возницы.

Рядом хохотала Рыжая девочка.

– Нужно позвонить в милицию, – сказал Андрей.

– Ну уж нет, – сказала Нина, – он хочет, чтобы я приехала к нему. И я к нему приеду.

– И что ты сделаешь? – спросил Павел. – Убьешь его?

– Убью. Или он меня убьет.

– Мы тебе поможем.

Андрей посмотрел на Павла. А Павел посмотрел на него.

– Что? Ссышь?

– Ссу, – согласился Андрей.

– Тогда вали отсюда. Иди пиши свои статейки, или что ты там пишешь.

На мгновение Андрей подумал, что именно это он и должен сейчас сделать. Встать, выйти из дома и никогда не вспоминать ни о Нине, ни о Лупоглазом.

Нина смотрела на него спокойно и без осуждения.

И это больше всего взбесило Андрея.

Ей было все равно – уйдет он или останется.

– Я пойду с вами, – сказал он.

– Только давай так, – сказал Павел, – идем до конца. Чтобы потом не было такого, что я, мол, передумал, что я, мол, вспомнил об одном важном деле.

– Пошел ты, – сказал Андрей.

– План такой, – сказал Павел, – мы знаем, где он. Мы поедем туда. Осмотримся на месте. У тебя есть Интернет?

– Есть.

Нина включила компьютер.

Павел вбил адрес в поиск и посмотрел на карту.

– Это Подмосковье. Около двадцати километров от МКАД, если по прямой. По дороге будет немного дольше. Если выедем прямо сейчас, доедем часа за два.

Павел внимательно смотрел на карту. Он заметил на ней кое-что, о чем пока решил не говорить. Чтобы не обнадеживать своих товарищей раньше времени.