и хоть я еще не остыл от 2 000 погружений в женские дыры, большинство из которых были совершенно неинтересны, я все же способен смеяться и над собой, и над своими прихватами.

я вспоминаю один разговор в подвале магазина готового женского платья, тогда я работал подсобником продавца, моим боссом был довольно молодой, но уже лысеющий сморчок, и вот этого сморчка призывают в армию и собираются отправить на Вторую мировую, и что же вы думаете – он переживал, что его убьют? или задумывался о смысле войны? или о ее бессмысленности? или каково это – быть разорванным в клочья минометным снарядом? нет!

сморчок почему-то считал, что я отличный парень, и проникся ко мне доверием, и вот мы оказались вдвоем в огромном сыром и пыльном подвале (остальные упаковщики потели этажом выше), мы ползали по картонным ящикам, громоздившимся друг на друге шестифутовыми штабелями, и пытались отыскать ящик с определенным номером, все огромное помещение освещали четыре крошечные электрические лампочки, в полумраке мы, как паукообразные обезьяны, перескакивали с ящика на ящик на четвереньках и вглядывались в надписи, отыскивая магический номер, за которым скрывался специальный фасон женского платья.

Господи, смилуйся, мысленно причитал я, что за блядская жизнь? Что за хуевая постановка вопроса – корячиться и надрываться за гроши, при такой установке суицид разве не гуманнее, а, Господи?

а тут еще этот сморчок вопит мне:

– ну что, не нашел?

– не-а… – еле-еле выдавил я.

блядь, я даже и не смотрел на эти номера, а что интересного в таком поиске? но каждый раз, когда босс оглядывался на меня, я перескакивал на другой ящик, в конце концов он подобрался ко мне поближе, уселся на соседний ящик и запалил сигарету.

– Буковски, ты классный мужик, – сказал он. я промолчал.

– меня призывают, это моя последняя неделя, все недолгое время, что работал в магазине, я еле

сдерживался, чтобы не надавать этому типу тумаков, – и вот теперь он решил вознаградить меня своей зевотной исповедью.

– знаешь, что самое неприятное в призыве?

– нет.

– что я не смогу ебать свою жену, сейчас большинство парней и понятия не имеют, что это такое, но, глядя на тебя, я могу сказать, что ты знаешь в этом толк.

(никакого толка я тогда еще не знал.)

– …ну, я так и сказал своей: «дорогуша, что мне делать? теперь я не смогу тебя ебать». и знаешь, что она ответила?

я пожал плечами.

– она сказала: «еб твою мать, иди служи и будь мужчиной! а я буду тебя ждать!» блядь, молодец, но как же мне будет не хватать этого! я буду скучать… как я буду скучать! многие новобранцы и пизды-то живой не видали, но мы-то с тобой знаем, что это такое, да…

(я не сказал ему, что пока он будет отсутствовать, найдутся те, кто займется его женой, а если он вовсе не вернется, то она устроит очередную распродажу остатков своих прелестей.)

этот маленький крот рода человеческого перетерпит грошовую работу и банзай-атаку косоглазых или, еще хуже, неумолимую, как по клеточкам шахматной доски, контратаку загнанной в угол Белокурой Бестии, которая будет охотиться теперь за его номером, за его жетоном, являясь сквозь снегопады. Белокурая Бестия, ожесточенная, храбрая и опытная, ослепленная последней вспышкой безумия в Арденнах, будет жаждать его крови, ах, мелкий грызун! он будет все это стойко переносить, как чесотку, или зевоту, или гриппозный насморк, чтобы просто удержаться в рядах Победителей, и при этом он будет надеяться, что ему повезет и он вернется и снова будет ебать свою жену.

вот ваш секс: мудаки приводят в движение целые армии, мужики покрывают себя доблестью, потому что у них на уме одни бабы, что же тогда есть мужество? мужество слабоумных не в счет; считается разумное человеческое мужество, но оно требует колоссальных усилий и удачи.

подмешав секс к человеческому существу, мы получаем нечто ни с чем не сообразное, и чем больше мы это изучаем, тем меньше понимаем, теория сменяет теорию, и почти в каждом случае человеческое существо подвергается надругательству, возможно,, так и должно быть, со всем нашим потенциалом, мощный рост оказывается падением.

даже Великого Буковски секс приводит в замешательство, вот одно воспоминание: как-то я засиделся допоздна в баре, что располагался в западной части города, жил я неподалеку, спешить мне было некуда, я был молод и полон сил и думал, что смогу дать отпор любому, кому захочется проблем, мне даже хотелось, чтобы нашлись такие смельчаки, что поделаешь, тогда жизнь для меня была еще совсем свежа, можно сказать, что в свои 22-23 года я маршировал в рядах романтических придурков, да, жизнь казалась мне загадочно-интересной, скрывая за этой приманкой свое действительное, обыкновенно-ужасающее ебло. итак, ночь медленно ползла, и я наливался коктейлем, в смысле, хлестал все подряд – виски, вино, пиво, мне хотелось уложить самого себя в нокаут, но ничто не действовало, и явление Господа откладывалось.

в какой-то момент я типа оглядываюсь и вдруг обнаруживаю рядом с собой очень печальное и прекрасное существо женского пола лет эдак семнадцати, и у нее шикарные светлые волосы (длинные волосы всегда были моей слабостью, длинные – это значит до самой попы, в них можно купаться и ворошить во время скачки, что, как по мне, куда симфоничнее обычной тупой долбежки), и она очень кротка, почти благочестива, ах господи, и она ШЛЮХА! а рядом с ней – ее покровитель, мадам-лесбиянка, они, конечно же, не хотят продаваться, как вы понимаете, но им нужны деньги, я завязал с ними разговор, уже чисто левополушарный, и вряд ли они чего поняли, но им было все равно, нужда в $$$ перевешивала, я заказал нам выпить.

бармен обслужил семнадцатилетнюю, как будто ей было тридцать пять, а как же закон? спасибо, Господи, что закон по той или иной причине был проигнорирован.

на каждую выпитую ими стопку я проглатывал три. это их весьма воодушевляло, я казался легкой мишенью, им мерещилась надпись на моем лбу – «лох», судя по всему, они ни хуя не знали, что перед ними победитель среди главных алкашей города, который получил приз – бесплатное пойло плюс чипсы, не знаю, почему меня не берет, возможно, тут сказывается моя неимоверная ярость, или беспросветная тоска, или просто безмозглость и равнодушие, а скорее всего, все вместе.

ладно, извините, что загружаю вас всякой лишней болтовней, короче, мы все вместе двинули ко мне.

да, я забыл сказать, что мадам бандерша представляла собой жирный ломоть человеческого дерьма с бесформенными ляжками и картонными глазами, кроме того, у нее отсутствовала одна кисть, вместо которой зловеще поблескивал тонкий, стальной и очень интересный КРЮК.

итак, мы пришли в мое жилище, я осмотрел своих гостий: одна чистая и прекрасная, моя стройная девчушка, дарующая восхитительное совокупление и игру с волшебными волосами, ниспадающими до попки; и рядом – трагедия веков: муть и белая горячка, техногенная катастрофа, груды замученных детворой лягушек, лобовое столкновение автомобилей, паук, впускающий свой яд в беспомощно жужжащую муху, рыхлые мозги Примо Карнеры, нокаутированного надменным Макси Бэром – новым чемпионом среди супертяжей Америки, и я не устоял, я кинулся на все это рыхлое скопище человеческого говнища, на Трагедию Веков.