Тесак был удивлен не меньше Алисы, только русалка стояла с равнодушным видом, плотно запахнувшись в пеньюар, хоть он особенно ничего и не прикрывал.

– Нам дальше туда. Или вы желаете полюбоваться, как дом Гусеницы канет в бездну?

– Почему он продолжает падать? – удивилась Алиса.

– Ну это же магия, ясное дело, – бросила русалка с внезапной насмешкой, без малейшего намека на благодарность.

Алису это раздражало, она и так уже выбилась из сил и была подавлена из-за гибели «бабочки», руки дрожали от страха казалось бы неминуемой смерти под руинами. И только теперь она улучила момент, чтобы как следует оглядеться.

Они оказались в туннеле, высеченном в скале.

Под ногами была утоптанная земля, проход начинался от самой двери, в которую они только что вошли. Никаких ответвлений не было видно. Коридор освещался расставленными там и сям фонарями, дающими явно магический свет, ведь он не мерцал, как пламя свечи, да и газом не пахло.

– Откуда ты знаешь, куда идти? – спросила Алиса.

Тесак помог ей подняться.

– Меня здесь провел Чеширский, когда продал Гусенице, – ответила она. – Вот я и возвращаюсь той же тропой, чтобы хоть с одним поквитаться, раз с обоими не вышло.

Алисе и в голову не приходило, что русалка может на нее злиться из-за того, что ей не дали прикончить Гусеницу.

– Если бы не я, – пояснила Алиса очевидное, – вы с подругой так и остались бы его пленницами.

Русалка со сверкающими сглазами повернулась к Алисе.

– Он бы у меня в ногах ползал, визжал и рыдал. Я должна была сама с ним разделаться.

«Как он со мной». Эти слова не прозвучали вслух, но это было и так ясно.

– Да он мысли твои читал, – возразила Алиса. – Тебе бы ни за что не удалось напасть внезапно. Ты бы никогда не вырвалась на свободу.

– Но у тебя ведь получилось, – настаивала русалка. – Гусеница говорил, что ты когда-то принадлежала Кролику, а потом сбежала. Как?

– Я не помню, – сказала Алиса.

Раньше эти провалы в памяти ее не беспокоили. Но сейчас, когда стало ясно, что встречи с врагом не избежать, что надо добыть оружие против Бармаглота, да и самой наконец обрести душевный покой – это была серьезная помеха. До сих пор каждый встречный, по крайней мере, из влиятельных, прекрасно знал, кто она на самом деле, и представлял всю ее подноготную лучше нее самой. Она бы и рада никогда не вспоминать, да деваться некуда.

– Ну хоть что-то должно было запомниться, – настаивала русалка с таким жадным интересом в глазах, что Алису прямо передернуло. Теперь ей захотелось вспомнить, но у нее не было никакого желания выставлять свои воспоминания напоказ.

Тесак молча наблюдал за происходящим. Он казался каким-то рассеянным, будто о чем-то задумался.

«О ком-то, – подумала она. – О Дженни».

– Этим туннелем можно попасть только к Чеширскому? – спросила Алиса. – Нам бы надо к Кролику, и поскорее, пока Бармаглот не выяснил, что клинок у него.

– Ты что, серьезно поверила Гусенице? – спросила русалка. – Может, он хотел, чтобы ты снова попала Кролику в лапы?

– Ну, это у него не пройдет, – сказал Тесак.

Русалка нахмурилась.

– Если он хоть немного похож на Гусеницу, не стоит его недооценивать. Слышала я и ту историю. Ты не уберег от него собственную дочь. Как ты можешь обещать, что с Алисой ничего не случится?

– Он меня защитит, – сказала Алиса, не дав Тесаку ответить или вспылить. Вряд ли он поднял бы руку на русалку, но упоминание Дженни могло разбередить старые раны. – Я еще раз спрашиваю, эта тропа ведет только к Чеширскому, или мы можем попасть и к Кролику?

– Здесь много ходов, – холодно ответила русалка. – Куда они ведут, точно не знаю, но вы же сами слышали, Гусеница говорил, что быстрее всего добраться от него к Кролику можно под землей. Хотите к Кролику – ищите сами. А мне нужен Чеширский, я пойду к нему.

– И как ты думаешь с ним поквитаться? С пустыми-то руками, а у него еще эти… розы.

Русалка взбила свои черные волосы.

– Я еще в состоянии обольстить мужика, могу видения насылать. С Гусеницей ничего не получалось, потому что он все время был настороже. Но Чеширскому могу таких кошмаров наслать, что он себе зенки выцарапает, язык поганый вырвет, лишь бы от них избавиться. Даже кишки себе выпустит, если пообещаю, что сны прекратятся. Ты хоть и волшебница, но своему Кролику вряд ли такое устроишь, – сказала она с сомнением в голосе, словно не верила в это, – С такой стрижкой, да в этом мужском тряпье на тебя мало кто позарится.

– Он не мой Кролик, – возразила Алиса. – И у меня свои способы, ты прекрасно знаешь.

Она не стала добавлять, что ее пробирала дрожь от одной мысли о соблазнении кого-либо, даже ради мести. Алиса понимала, что такие отношения необязательно связаны с принуждением, болью и кровью.

По крайней мере, супружеским парам это должно быть приятно, иначе горничные бы так не хихикали всякий раз, когда в гости заглядывал приятный мужчина. Предложит ли ей однажды подобное Тесак? Попросит ли о близости? Сможет ли она? Проснется ли в ней когда-нибудь желание?

– Ага, нож, – презрительно бросила русалка, давая понять свое отношение к Алисиным «методам». – Фу, как топорно.

– Ну хоть не меч в задницу, – огрызнулась Алиса, вспоминая, что рассказывал Гусеница о мечтах русалки.

– Он слишком легко отделался, – посетовала русалка.

Алиса тяжело вздохнула от внезапно навалившейся усталости. Ей было жаль русалку, больно смотреть на это гордое и прекрасное создание, так долго терпевшее унижения. Но что толку спорить с ней весь день о том, как надо было убивать Гусеницу. Дело сделано. И Гусеница, и все его «бабочки», и клиенты, что над ними измывались, летят в небытие, и может, будут лететь вечно. Девушек было жаль, но вряд ли их судьба сложилась бы иначе даже после смерти Гусеницы.

Алиса довольно быстро поняла, что всегда найдется другой негодяй, который приберет к рукам беззащитную девчонку и будет ее использовать. Поэтому вместо дальнейшей перепалки с русалкой, она просто сказала:

– Можешь не благодарить.

Русалка не нашлась, что ответить, и зашагала вперед, отсвечивая в потемках бледной кожей. Она не хотела быть благодарной кому-либо за свое спасение, Алиса понимала. Ей хотелось самой вершить свою судьбу. Так они шли довольно долго, совсем потеряв счет времени.

Туннель иногда поворачивал, но без развилок. Приходилось идти за русалкой, ведь больше деваться было некуда.

Алиса едва волочила ноги, вспахивая ботинками длинные борозды.

Тесак приобнял ее за плечи, чтобы поддержать.

– Мне надо передохнуть, Тес, – пожаловалась Алиса. – Я просто с ног валюсь.