Мэнн вошел в подъезд следом за Джорджиной, и оба сели в лифт, поездка в котором являлась предприятием довольно рискованным, так как лифт по древности часто ломался. Но инспектора перспектива застрять в лифте нисколько не пугала, поскольку он, будучи прирожденным гонконгцем, никогда не испытывал клаустрофобии, ибо привык, что в городе ради экономии места строили в основном маленькие и тесные помещения. Зато иностранцы в таких домах казались сами себе неестественно крупными и чувствовали себя неуютно. Это не говоря уже о том, что на лестничных площадках здесь разило мочой, а жильцы имели обыкновение, не трогаясь с места, перекрикиваться со знакомыми, жившими на других этажах. Что же касается Мэнна, то он, помимо всего прочего, не возражал бы посидеть пару часиков в тесном, как шкаф, лифте наедине с такой привлекательной особой, как Джорджина Джонсон.

Но на этот раз ему не повезло, ибо лифт доставил пассажиров на нужный этаж без малейшей заминки, и они оказались на хорошо освещенной лестничной площадке, куда выходили двери четырех квартир. Справа в конце коридора находилась еще одна дверь, ведшая на балкон с видом на задний двор. Одна из квартиранток развешивала на балконе выстиранное белье. Увидев Джорджину и Мэнна, она прекратила работу и, выпучив глаза, молча на них уставилась.

Джонсон отперла дверь и ввела гостя в апартаменты. Детектив огляделся. В квартире стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком воды, капавшей из крана на кухне. Помещение показалось Мэнну неухоженным и каким-то обшарпанным, хотя обитавшие здесь три женщины предпринимали, несомненно, некоторые усилия, чтобы придать обстановке хотя бы подобие комфорта и уюта. При всем том в апартаментах было пыльно и душно, почти полностью отсутствовало естественное освещение, а витавшие в воздухе ароматы не отличались приятностью, так как пахло здесь по преимуществу сырым бельем и гниющим линолеумом. В гостиной около барной стойки помещались несколько стульев. Еще два стула из ротанга стояли у стены, но, судя по дыркам в сиденьях, для отдохновения отнюдь не предназначались. В гостиную выходили две двери. Джорджина открыла вторую от входа, вошла в комнату и торопливо набросила простыню на разобранную постель. Признаться, ее неаккуратность несколько удивила Мэнна.

Справа от кровати в комнате находился одинокий сосновый гардероб с рядами полок. В комнате доминировали два больших окна в противоположной от двери стене. Даже ночью в комнате было светло от неоновой вывески, полыхавшей на доме через дорогу. Мэнн подумал, что днем в этой комнате наверняка очень жарко. Комната — да и вообще вся квартира — была спроектирована из рук вон плохо. Гостиная, где требовался солнечный свет, стояла темной круглые сутки. Спальня же, нуждавшаяся в прохладе и полумраке, была душной и жаркой и обладала даже избыточной освещенностью.

Черт бы побрал этот проклятый фэн-шуй.

— Прошу извинить за беспорядок. — Джорджина, опустив голову, стала со всей возможной поспешностью прятать разбросанные по комнате предметы женского гардероба.

— Не беспокойтесь на этот счет. Мне лично аккуратистки никогда особенно не нравились. В их присутствии я чувствую себя неадекватным.

Она робко подняла глаза и благодарно улыбнулась. Мэнну на мгновение показалось, что у него от сочувствия защипало в глазах, и это состояние было для него внове.

«Черт! — подумал детектив. — А вот этого мне уж точно не надо. У меня совсем другие задачи».

Тут ему пришло на ум, что он, вполне возможно, испытывает к ней в своем роде отеческие чувства. Но это испугало ничуть не меньше.

Джорджина отвернулась, чтобы поднять и спрятать последний находившийся на виду интимный предмет гардероба, а именно — так называемый бюстгальтер-балконет 34С размера. Мэнн уже успел украдкой рассмотреть пришитую к лямке этикетку. Но вряд ли подобное любопытство можно трактовать как отеческое…

— Приятная комнатка. — Он приложил максимум усилий к тому, чтобы изгнать из голоса саркастические нотки.

— Нормальная. — Джорджина открыла гардероб и вытащила дорожную сумку и небольшой розовый чемодан. — Только ночами довольно шумно. Строители работают. Скажите, в этом городе стройки когда-нибудь останавливаются?

Джорджина положила сумку и чемодан на постель перед инспектором. Определенно она все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

— Боюсь, что нет. Гонконг никогда не спит. И дома здесь растут каждую ночь. Вы привыкнете к этому. — Полицейский взял с постели принадлежавшие Роксанне вещи. — О'кей, я получил, что хотел. Теперь отвезем вас назад в клуб.

Стоя посреди комнаты и созерцая девушку в свете мигавшей за окном рекламы, он неожиданно ощутил необоримое желание сжать ее в объятиях. Это несказанно удивило его. Ибо нахлынувшие эмоции никак нельзя было назвать обычными. К Ким он относился хорошо, но точно знал, что ему от нее нужно, и она тоже знала это. Поэтому между ними не существовало лжи или недоговоренностей, и оба не притворялись, что ждут друг от друга чего-то большего, нежели секс и обычная человеческая приязнь. Любовью тут и не пахло. Однако, глядя на Джорджину, детектив ощутил мягкий толчок под ложечкой, свидетельствовавший, что им стали овладевать другие, более глубокие чувства, которым даже не хотелось давать определения. Вполне возможно, это пресловутые душевная близость, внутреннее родство и общность интересов, осложненные связанными с ними моральными обязательствами. Подобное он прежде испытывал только с Хелен, но не мог сказать, что это слишком ему понравилось.

Джорджина повернулась, посмотрела на спутника и заколебалась, как если бы тоже почувствовала это, и теперь ждала заверений вроде того, что отныне он берет ее судьбу в свои руки. Но Мэнн не мог сделать этого, даже если бы хотел. Уж слишком много накопилось у него других дел и обязанностей. При всем том он совершенно точно знал, что превысил лимит чувств, которые должен испытывать по работе. Ибо видел перед собой человека, определенно нуждавшегося в нем.

Подойдя к двери, инспектор остановился:

— Я, знаете ли, надеялся, что вы уйдете из клуба, мисс Джонсон. Пропала Бернадетта, и мы до сих пор не знаем, кто убил Роксанну. Кроме того, обнаружены и другие тела. Мне запрещено распространяться на эту тему, но я хочу, чтобы вы осознали всю серьезность сложившегося положения. Этот человек начал убивать женщин восемнадцать лет назад и убивает их вплоть до настоящего времени. Последнее убийство, о котором мы знаем, произошло всего несколько дней назад. Это очень опасный тип, избегавший разоблачения и задержания на протяжении долгого времени. Из чего следует, что он не просто удачлив, но еще и умен. Тщательно отбирает своих жертв, девушек обычно не старше тридцати лет и не имеющих семьи или серьезных привязанностей. Существует также гипотеза, что они в своем большинстве работают в ночных клубах или аналогичных развлекательных заведениях. Вам это ничего не напоминает?.. Я говорю все это не для того, чтобы напугать вас, просто взываю к вашей осторожности. Прежде чем убить, этот человек присматривается к своей жертве, наблюдает за ней. Вы должны немедленно сменить работу. Мы считаем, что он наносит удар или рано утром, или поздно ночью. Так что если не хотите принимать других мер предосторожности, варьируйте хотя бы свое расписание, чтобы он не смог определить закономерности в вашей ежедневной рутине. — Мэнн запнулся, потом, с минуту помолчав, добавил: — Извините, если напугал вас, но мне не хотелось бы узнать еще и о вашем исчезновении.