Ответ : Я считаю, что характер повреждений у Дубининой и Золотарева – множественный перелом ребер: у Дубининой двусторонний и симметричный, у Золотарева односторонний, а также кровоизлияние в сердечную мышцу как у Дубининой, так и у Золотарева с кровоизлиянием в плевральные полости свидетельствуют об их прижизненности и являются результатом воздействия большой силы, приблизительно такой, какая была применена в отношении Тибо. Указанные повреждения… очень похожи на травму, возникшую при воздушной, взрывной волне.

...

Вопрос : Сколько времени могли жить Дубинина и Золотарев?

Ответ : Смерть Дубининой наступила через 10–20 минут после получения травмы. Она могла быть в сознании. Бывает, что человек с раной сердца (обширная ножевая рана) говорит, бежит, просит о помощи. У Дубининой положение осложнялось травматическим шоком, вызванным двусторонним переломом ребер, с последующим внутренним кровотечением в плевральные полости. Надо учесть, что все они тренированные, физически развитые, выносливые люди.

Протокол мною прочитан, записан правильно.

Январь. Как в книжке Маршака: «Открываем календарь – начинается январь». Потеплело. Крещенские морозы прошли, вместе с ними – и мой день рождения, который мы отпраздновали вдвоем с Вадиком. Смирившийся Шуми лежал у него на коленях и даже мурлыкал.

Честно говоря, мне было хорошо и спокойно от того, что Вадик вернулся, что мы снова вместе. Вадик вел себя деликатно, бритву в ванной не оставлял и трусы с носками на мои полки не перекладывал. Он готовил еду, включал те программы, которые я хотела смотреть, слушал мои бессвязные бормотания и новые версии… Я целыми днями читала документы. Роман перевалил за вторую часть.

В Татьянин день Вадик начал уговаривать меня сходить в гости к его сестре Таньке.

Таньку я не любила из-за того, что она не любила меня.

– Иди один.

Он послушался. Шумахер сразу же заскучал, лег на пол у дверей, как собачонка. Через минуту в дверь позвонили.

– Забыл что-нибудь, вернулся, – объяснила я обрадованному котишке, рывком распахнула дверь и свалилась, потому что на меня упал человек. Точнее, человеческое тело.

Высвободившись из-под него, я отползла на безопасное расстояние и убедилась в том, что тело было по крайней мере живым. Еще оно было прекрасно развитым физически (красивые мышцы рук и кубики на животе: майка задралась) и очень пьяным.

– Му-у? – спросило тело и посмотрело на меня мутным карим глазом.

– Вы кто? – спросила я и тут же добавила: – Не думайте, что я одна живу, у меня муж – боксер-тяжеловес. Эвандер Холифилд, слыхали о таком?

Тело игриво теребило себя за ухо. Неужели понимает, о чем я?

– Му-у! – теперь уже грозно произнесло тело и попыталось сесть.

В дверь снова позвонили, и на сей раз я посмотрела в глазок (вдруг сообщники?). Опознав блестящие очки Надежды Георгиевны, тут же открыла.

– Господи! – сказала Надежда Георгиевна. – Аркадий! Да разве ж можно так терять человеческий облик?

– Кто это? – спросила я, а тело начало извергать из себя содержимое на мой коврик. Как выражалась одна моя знакомая старушка, «он вырвал».

– Это Ирин жилец, – объяснила Надежда Георгиевна и пошла в туалет.

– Я уберу, – пообещала Надежда Георгиевна и правда убрала за Аркадием, вымыла ведро и прополоскала тряпку. Потом она села на табуреточку и решительно придвинула к себе телефон. – Позвоню Ирке.

– Может, не надо? – Я отлично помнила собственные пьяные подвиги десятилетней давности.

– Он уже второй день дуркует, – строго сказала соседка. – Думает, я не знаю. Вчера приходил сто рублей занять, а я дала, идиотка!

Надежда Георгиевна с сожалением стукнула себя по лбу и снова взялась за телефон.

– Давайте подождем до завтра, – предложила я и покосилась на Аркадия. Он спал крепко и даже похрапывал.

Поднять такую тушу мы не смогли бы даже вдвоем. Поэтому я проводила соседку и укрыла Аркадия одеялом. Он пробурчал что-то – вполне возможно, благодарственное – и перевернулся на другой бок.

Вадик, как назло, застрял у Таньки. Я вдруг вспомнила, что Танька и Маша дружат, и мне стало грустно. В половине двенадцатого, в самый расцвет грусти, Аркадий очнулся.

– Ну? – спросила я строго.

– Попить бы, – басом сказал Аркадий. Я кивнула в сторону чайника, и Аркадий выпил половину прямо из носика.

– Придется чайник мыть, – вслух подумала я.

– С женой развожусь, – сообщил Аркадий. – Изменяла.

Вот в чем дело! Товарищ по несчастью! Ладно, сама помою чайник.

– Извини, что я так ворвался.

– Не ворвался, а упал.

– Точно! – Аркадий заулыбался, и, надо сказать, улыбка у него была хорошая.

Звонок в дверь, резкий и настойчивый. Аркадий спокойненько попивал чай.

– Это кто так поздно?

Ничего себе: упал на меня, заблевал коврик, а теперь еще и допрашивает, кто ко мне ходит.

– Муж, кто же еще?

Аркадий приосанился и долил себе заварки.

Вадик зашел в кухню и тоже чуть не упал, но от возмущения. Потом взял себя в руки и приблизился к Аркадию.

– Вадим, – это прозвучало полувопросительно.

– Аркадий.

Оба очень серьезно обменялись рукопожатиями.

Вадик тут же пометил территорию – обнял меня за талию. Аркадий проследил за этим жестом, полным глубинного смысла, и поставил чашку на стол.

– Мне пора, спасибо, что не выгнали.

Я вышла его проводить. Аркадий прибыл прямо в носках и теперь уходил тоже в них.

– Если что-то нужно, буду рад, – сказал Аркадий на прощание.

Я закрыла за ним дверь, и мне почему-то опять стало грустно.

Кроме того, я смутно помнила, что мне действительно что-то было нужно от Аркадия. Только вот что?

– Тебе Танька тортик послала. – Вадик протянул мне полиэтиленовый кулек, в котором лежало что-то белое и слипшееся. Я кинула кулек в холодильник и пошла спать. Длинный вечер закончился.

Почему-то я проснулась ночью. Тихо, чтобы не потревожить Вадика, выбралась из-под одеяла и включила компьютер. Непрочитанные бумаги лежали слева, прочитанные – справа. Правая стопка росла с каждым днем.

...

Прокуратура СССР

ПРОКУРАТУРА

Российской Советской

Федеративной Социалистической

Республики

ПРОКУРОРУ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Государственному советнику юстиции 3-го класса