Нет. Не останется!

Мы попрощались, ещё раз поцеловав друг друга до головокружения. А потом я вернулась в гостевую спальню и с облегчением обнаружила, что дочка ещё спит.

Весь день я думала о нём.

Чтобы не делала, чем бы не занималась, мои мысли всё время крутились вокруг Радмира. Он оказался восхитительным любовником, а потому я невольно вспоминала наш каждый раз, что был прошедшей ночью.

Я порывалась ему позвонить в течение дня не единожды, но вовремя останавливалась, понимая, что это лишнее, ведь ничего такого не случилось, чтобы отрывать его от работы. Просто я безумно соскучилась по нему, хотя мы не виделись всего лишь несколько часов.

Ближе к вечеру я твёрдо для себя решила, что ни за что не стану вешаться ему на шею и доставать излишним вниманием, как и телефонными звонками. Хотя меня съедали изнутри мысли, что пока я здесь в загородном коттедже, вокруг него крутятся девицы наподобие той блондинки, с которой он однажды приезжал на рыбалку.

Да. Я его уже ревновала ко всем. Потому что отчётливо понимала, что не хочу отпускать и ни с кем делить тоже не хочу. Но он там, а я здесь и потому я невольно зацикливаюсь на неприятных моментах.

От навязчивых мыслей меня отвлёк звонок подруги. В этот момент я была на кухне и занималась приготовлением ужина.

— Слышу по голосу, у тебя всё хорошо, подруга? — поинтересовалась Татьяна и я не смогла удержаться и рассказала, что мы наконец-то переспали с Радмиром. — Ну раз ты счастлива, то у вас всё хорошо?

— Надеюсь, — ответила с улыбкой на лице, а затем стала серьёзной, когда сказала: — мне вчера звонил Вова, а потом его мама.

— Нервы трепали?

— Почти… Просили вернуться домой.

— Ты же не вернёшься?

— Нет, конечно же. Но я боюсь, что они могут забрать у меня Лизу и с помощью неё станут манипулировать.

— Да глупости всё это. Как это "забрать"?

— Например, из детского сада пока я буду на работе.

— Чёрт… — подруга тихо выругалась, — теоретически они могут, но зачем? Вова же не такой ущербный, чтобы манипулировать собственной дочерью. Да и зачем ему это надо?

— Держать меня на коротком поводке. Я ипотеку оформила на себя, как сотрудник банка.

— Что ты сделала?

— Ипотеку оформила.

— Это я услышала. Для кого, Наташ? У вас с Островским квартира давно куплена, так что для кого ипотека?

— В той однушке живёт свекровь.

— Мля… — Таня выругалась более громкими словечками, а затем добавила: — ну ты реально фантастическая дура, Наташа! Я не перестаю тебе удивляться. А кто за ипотеку платит? Тоже ты?

— Упаси Господи. Нет, конечно же. Просто свою квартиру свекровь отдала дочери, поэтому мне пришлось оформить ипотеку на себя. Инне Анатольевне бы по возрасту не дали, да и мне как сотруднику банка более лояльные условия…

Пришлось ещё немного послушать о том, какие все кругом неблагодарные сволочи, пользующиеся моей добротой. И где-то глубоко в душе я была согласна с Танюхой, но изменить уже ничего не могла. С Вовой мы на всю жизнь связаны одной цепью, такой сильной, что разрубать её будет очень сложно.

Рад вернулся ближе к полуночи. Когда в коридоре хлопнула входная дверь, я подскочила на ноги и медленным шагом двинулась навстречу.

Он увидел меня сонной. Я стояла, кутаясь в мягкий плед, босая, с растрёпанными волосами и наблюдала за тем, как мужчина снимает кожаную куртку и вешает её в шкаф.

— Не спится? — стащил обувь и подошёл ко мне, обнял за талию и нежно поцеловал в губы, — я скучал, детка.

Какое-то время мы просто стояли на месте не шевелясь. Я прижималась к мощной груди, ощущая, как под моей ладонью быстро бьётся его сердце.

А потом я предложила Радмиру поужинать, но вместо порции лазаньи, он выбрал меня, иначе я отказываюсь понимать, что это было на кухонном столе.

Разложил меня на столе будто главное блюдо на празднике и набросился с требовательными поцелуями, о которых я мечтала целый день, пока ожидала его возвращения.

Он раздел меня очень быстро, а я лишь успела стащить с него пайту и расстегнуть ремень на джинсах.

И в этот момент мы были на одной волне, чувствуя друг друга без слов. Идеально совместимые любовники.

Я ни о чём не жалела, захлёбываясь и кружась в водовороте чувств — ранее запретных, а теперь бурных и необузданных.

Его руки, как и горячий язык, вытворяли со мной такие пошлые вещи, что первое время я густо краснела, но вскоре разум затуманило похотью и я перестала что-либо соображать.

Меня накрыло эйфорией раньше его. И пока я продолжала трепетать, Рад улетал следом за мной. Зарывшись на моём плече, рычал на ухо, что я его — космос и у меня внутри всё переворачивалось от звуков выразительного баритона.

После секса Радмир жутко проголодался и всё-таки захотел поужинать. Он сидел за столом, обнажённый по пояс, и с жадностью поедал лазанью, приготовленную мной на ужин.

— Очень вкусно, — улыбнулся мужчина, доев всё до последнего кусочка.

И пока Рад пил сок из стакана, я не сводила с него восхищённого взгляда.

А потом мы снова занялись сексом. На этот раз в спальне мужчины. Заснула на сильном плече, провалившись в глубокий сон.

Всё повторялось несколько дней кряду. И если поначалу я с нетерпением ждала возвращение Радмира после тяжёлого рабочего дня, то уже вскоре меня раздражало, что я как преданная собачонка ожидаю возвращение хозяина.

Мне это абсолютно не походило!

И, конечно же, я обо всём сказала Радмиру за ужином.

— Детка, — он отложил в сторону столовые приборы и потянув меня за запястье, усадил к себе на колени, — разве тебе плохо здесь, со мной?

Я коснулась его лица ладонью. Погладила скулу вверх-вниз, задержалась на волевом подбородке. Он очень красивый, но