хотел передать её мне, — возьмите, пожалуйста. Эти деньги вам пригодятся.

Я закачала головой и прошептала губами: “Зачем”?

— Так Радмир хотел. Он просил меня позаботиться о вас.

Марк молча оставил карточку на прикроватной тумбочке, а потом решил уйти. Но перед самой дверью он вдруг остановился и обернулся. Улыбнулся как-то устало и сказал:

— Наташа, не ждите его. Забудьте всё, что было и возвращайтесь к мужу.

— То есть как?

— Операция будет сложной и есть вероятность, что она закончится плохо.

— Зачем вы меня пугаете? Рад сильный. Он справится. Ведь справится же?

— Я не знаю, Наташа. Это известно одному только богу.

— Марк, подождите, — крикнула мужчине вслед, когда он уже собирался закрыть за собой дверь, — дайте мне знать, когда Радмира прооперируют. Пожалуйста.

— Хорошо, — ответил мужчина и тихо закрыл за собой дверь.

* * *

Меня выписали из больницы через несколько дней. Я всё ещё хромала, рука в гипсе, но зато уверенно шла на поправку. Врачи говорили, что я родилась в рубашке, потому что всё могло оказаться гораздо хуже, но бог меня миловал.

Танюха, увидев меня в коридоре, приветливо махнула рукой, а Лизка рванула навстречу и вскоре оказалась стоять напротив меня.

— Мамочка, ура! Я так соскучилась, — я нагнулась, чтобы одной рукой обнять малышку, прижать к своей груди и поцеловать.

— Ну привет, моя бронированная, — засмеялась Танюха и тоже подошла ближе, чтобы чмокнуть меня в щеку.

— Это временная пластина, — я кивнула на гипс, улыбаясь.

На душе было как никогда хорошо за последние дни.

Втроём мы покинули больницу и сели в машину такси. Я удобно расположилась на заднем сиденье и стала шарить рукой в кармане, чтобы заглянуть в телефон. Я ожидала весточки от Марка. Сто раз на день заглядывала во входящие СМС, надеясь, увидеть там хорошие новости.

И увидела. Сегодня. Когда такси выруливало со двора городской больницы.

Я прочитала сообщение трижды к ряду. И каждый раз меня будто окатывало ведром ледяной воды.

А потом я зажала рот рукой и прикусила до боли указательный палец, чтобы не заорать во всё горло, что его больше нет…

Его нет!

Он не перенёс тяжёлую операцию и умер.

Конец первой книги.