— Тебе кажется, Наташа. Отплатишь, не переживай. Но потом, когда поправишься.

Наташа вдруг побледнела. В больших карих глазах промелькнул испуг.

— Ну, ты чего, красавица моя? — обхватил подбородок двумя пальцами и погладил выступающую ямочку посередине. — Я же с самого начала не скрывал, что ты мне нравишься. Ты же понимаешь, что я имею в виду?

— Да, — ответила еле слышно и опустила голову, чтобы не смотреть мне в глаза.

— Иди сюда, — обнял за плечи и притянул к своей груди, да так, чтобы не Наташа не коснулась меня больным местом на лице. — Ты же взрослая девочка, чего краснеешь?

— Я не знаю… Ты. Мы. Всё так быстро. Неожиданно, — тяжёлый вздох.

— Мы с этим разберёмся, когда я приеду. Хорошо?

— Ладно.

— На улице есть охрана, если вам с Лизой что-то понадобится срочно, то можешь обращаться к ним. Я предупрежу их.

— Спасибо за заботу, Радмир.

Она отодвинулась, но руки с моих плеч не убрала. И в этот момент я хотел остаться, чтобы вот так просто: обнимать её, гладить волосы, слушать грудной голос с лёгкой хрипотцой…

— Мне нужно ехать. Прости.

— Да, конечно. Извини, я тебя задержала.

— Нет, Натали, не извиняйся. Я охренеть как счастлив, что ты сейчас рядом.

Ушёл. Вопреки своему дикому желанию быть рядом с той, которая измотала всю душу с первой встречи. И мне плевать, что в нашей истории слишком много “но”, я эгоистично хочу эту женщину. Всю! От макушки до кончиков пальцев. И душу, и сердце, и тело.

Радмир уехал, а я подошла к окну и, отдёрнув штору в сторону, провожала взглядом его внедорожник.

Когда машина выехала за ворота и скрылась в ночной мгле, я наконец-то отошла от окна и присоединилась к дочери. Мы смотрели телевизор, когда у меня зазвонил телефон. Лизка уже засыпала, а потому я взяла мобильник и вышла из спальни.

Спустилась на первый этаж, отыскала уютное тихое место и только потом перезвонила Инне Анатольевне. Честно признаться, я ждала её звонка целый день. Но свекровь удивила. Позиции, что сдаёт, иначе, почему звонит так поздно?

— Доброй ночи, я пропустила ваш вызов, — холодно поприветствовала я, когда на том конце провода отозвался голос женщины.

— Наташа, что случилось? Я не могу дозвониться Володе. У вас всё хорошо?

Глубокий вдох носом, выдох через рот.

Всё нормально. Я не должна паниковать. Такие разговоры всегда неприятные и они точно будут не вовремя, но смысла врать тоже нет. Я всё для себя решила.

— Нехорошо, Инна Анатольевна. И вы не сможете дозвониться к вашему сыну — он сейчас в обезьяннике сидит.

— Что случилось? — я прямо ощутила, как свекровь побледнела.

— Вова ударил меня… сильно.

— И что? — взволнованно. — Что у вас произошло, Наташа? Почему он тебя ударил?

— Об этом вы спросите у своего сына, когда его выпустят.

— Наташа! — строгим тоном. — Что в вашей семье происходит?

— Вы знаете, это наше личное. Давайте без подробностей. Вы всегда будете на стороне вашего сына, поэтому этот разговор не имеет смысла.

— Почему? Я мать, ты тоже мать. Да, я волнуюсь за своего сына, но ты мне тоже не чужая, Наташа. Ты мне как дочка. Расскажи обо всём и если мой сын виноват, то я обещаю, он к тебе на коленях приползёт просить прощение.

— «Если мой сын виноват». Вы себя слышите? Чтобы не сделал ваш сын, в ваших глазах виноватой буду я! И вообще, вы знаете, я давно хотела вам сказать. Вы воспитали настоящего эгоиста. Самовлюблённого нарцисса, которому плевать на мнение остальных. Есть только он и его “Я”.

— И что? Все мы не без греха! Ты тоже не святая. И наверное стоит напомнить, из какой помойки тебя вытащил мой сын.

Я не выдержала и бросила трубку, а потом расплакалась от горечи и обиды, съедающих изнутри. Хорошо, что спала Лиза и не было Радмира, иначе возникли бы вопросы, на которые мне совсем не хотелось отвечать.

Плакать в одиночестве — очень полезно, эмоции стихают и на смену им приходят здравые мысли. А если кто-то рядом, да ещё пытается успокоить… То к себе просыпается столько жалости, что в голове не остаётся места для верных решений.

И решение я приняла. К этому времени как раз приехал Радмир. Застал меня на кухне, когда я заваривала чай.

Его присутствие я ощутила будто кожей, поэтому на спине заплясали мурашки, а сердце пустилось вскачь.

Обернулась и встретилась взглядами с карими глазами. Рад стоял в дверном проёме, подпирая плечом косяк. Поза расслабленная, плечи раскинуты в стороны, а руки засунуты в карманы джинсов.

— Извини, я здесь немного похозяйничала, — кивнула на заварник.

— Тебе идёт быть на моей кухне.

Неожиданно расплылась в улыбке, а он подошёл почти вплотную и привлёк к себе, взяв за запястье. Оказалась в кольце его рук в один миг. Глаза в глаза. Смотрели. Молчали. И в этот момент говорить не хотелось совсем. Я будто в сказке была, где волшебный принц понимает всё без слов.

— Меня ждала или почему не спишь?

Я могла бы польстить его мужскому эго и сказать "да". Но я не сказала. Вместо сладкой лжи, я предпочла реальность.

— Не могу уснуть после разговора со свекровью.

— Гадости наговорила? — кивнула в ответ и Рад продолжил: — не общайся с ней.

— Как получится, — пожала плечами, а затем переключилась на Радмира: — тебе приготовить чай?

— Нет, спасибо. Я жутко хочу спать.

— Тогда спокойной ночи, а я ещё здесь немного посижу, можно?

— Ах, Наташа, — он обнял за плечи, прижимая голову к своей груди, а затем я ощутила, как он целует меня в макушку.

Утром проснулась в одинокой постели. Оглянулась, позвала дочку по имени и испуганно захлопала ресницами. Вскочила на ноги, поверх ночнушки накинула халат и вышла из спальни. Осмотрела весь дом,