– Я готовил этих людей на протяжении десятилетий. Больше всего на свете они хотят что-нибудь сломать, отомстить тому, кто убил их великого князя. Пусть певцы смотрят и учатся. Я подготовил другую армию, чтобы она сражалась вместо нас сегодня.

Впереди них на поле боя ряды человеков дрогнули, их знамя заколыхалось на ветру. Их возглавлял осколочник на белом коне.

Глубоко внутри его шлема вспыхнул красный свет.

Темный спрен полетел к людям, где его охотно принимали тела, где плоть сама тянулась к нему. Красный туман пробудил в них вожделение, открыл их разум. И спрен, связанный узами с людьми, скользнул в настежь распахнутые души.

– Господин, вы научились вселяться в людей? – спросил Тураш в ритме подчинения.

– Спрены всегда умели создавать узы с людьми, – напомнил Вражда. – Для этого требуется всего лишь правильный настрой и правильное окружение.

Десять тысяч алети в зеленой униформе схватились за оружие, их глаза излучали опасный темно-красный свет.

– Вперед, – прошептал Вражда. – Холин пожертвовал бы вами! Проявите свой гнев! Прикончите Черного Шипа, который убил вашего великого князя. Освободите свое Стремление! Дайте мне свою боль и захватите этот город от моего имени!

Войско повернулось и – под предводительством осколочника в блистающей броне – ворвалось в Тайлен.

Когда Каладин вышел из рощи обсидиановых деревьев, ему показалось, что он чувствует ветер. Сил уверяла, что здесь нет ветра. Но не позвякивание ли это всколыхнувшихся стеклянных листьев? Разве его не обдало прохладным и свежим воздухом?

Далеко же он забрался за последние полгода. Кэл казался самому себе совсем не тем человеком, который таскал мосты навстречу стрелам паршенди. Тот человек жаждал смерти, но теперь – даже в плохие дни, когда мир окрашивался в серые тона, – Каладин бросал ей вызов. Она его не получит, ибо жизнь, пусть и полная боли, также полна и сладости.

У него есть Сил. А еще – Четвертый мост. И, что самое важное, у него есть цель.

Сегодня Каладин защитит Далинара Холина.

Молодой человек направился к морю душ, на месте которого в физическом мире располагался город Тайлен. Внезапно многие из этих огоньков рядами окрасились в резкий красный цвет. Каладин вздрогнул, подумав о том, что это могло значить. Он ступил на мост, под которым клубились бусины, и успел дойти до самой высокой точки, прежде чем его заметили враги.

Шестеро Сплавленных повернулись, взмыли в воздух и построились, не сводя с него глаз. Они вскинули копья и принялись озираться, явно потрясенные.

Один человек? Один-единственный?

Каладин отставил ногу назад – мысок его ботинка с тихим шорохом оцарапал белый мрамор моста – и принял боевую стойку. Он ухватил гарпун одной рукой, сунув древко под мышку, и выдохнул.

А потом втянул весь буресвет и вспыхнул.

В объятиях силы каждая мелочь в его жизни как будто заняла положенное место. Вот он швыряет Газа на землю под дождем. Вот испускает непокорный вопль, пока бежит в первом ряду, неся мост. Вот просыпается на тренировочном дворе во время Плача. Вот сражается с убийцей перед буревой стеной.

Сплавленные кинулись на него, волоча за собой длинные плащи и мантии. Каладин плетением направил себя прямо вверх и поднялся в небо.

Далинар споткнулся, когда земля опять содрогнулась. За стеной раздался оглушительный треск. Сейчас князь находился слишком низко в городе, чтобы увидеть, что происходит снаружи, но опасался, что правильно понял, откуда эти звуки ломающегося камня. Второй громолом.

На улицах повсюду прорастали фиолетовые спрены страха, окружая вопящих мирных жителей. Далинар пробрался через центральную часть Тайлена – так называемый Древний округ – и только вошел в Нижний округ, расположенный ближе всех к городской стене. Лестница позади него заполнялась людьми, которые убегали вверх, к Клятвенным вратам.

Когда дрожь улеглась, Далинар схватил за руку молодую мать с ребенком, которая неистово колотилась в двери какого-то дома. Он отправил ее к лестнице. Ему требовалось, чтобы все эти люди убрались с улиц, лучше всего – нашли убежище в Уритиру и не оказались в тисках между двумя армиями.

Далинар почувствовал свой возраст, пока бежал мимо следующего ряда зданий, все еще держа под мышкой «Путь королей». У него почти не было сфер – досадная оплошность, – но к тому же не было ни доспеха, ни клинка. Это будет первая битва без осколков за очень много лет. Он сам настоял на сложении с себя этих полномочий и уступил поле боя Амараму и другим осколочникам.

Как успехи у Амарама? Когда Далинар проверял в последний раз, великий князь занимался построением лучников, но с такого низкого городского уровня не было видно, что происходит с войсками снаружи.

Внезапно на Далинара обрушилось знакомое чувство.

Сосредоточенность и страстность. Бурлящая энергия, тепло, обещание силы.

Славы.

Жизни!

Далинару эта жажда битвы напоминала внимание возлюбленной, которую давно отвергли. Азарт был здесь. Его старый и дорогой друг.

– Нет, – прошептал он, привалившись к стене. Азарт ударил сильней, чем землетрясение. – Нет!

Азарт манил. Он шептал, что Далинар может спасти этот город в одиночку. Надо лишь открыться ему, и он снова станет Черным Шипом. Ему не нужны осколки. Ему нужен лишь пыл. Тот, что слаще любого вина.

«Нет!»

Далинар отверг Азарт и с трудом выпрямился. В этот момент за стеной прошла тень. Каменный монстр, одно из чудовищ из его видений, ростом футов тридцати – оно высилось над двадцатифутовой городской стеной. Громолом сцепил лапы и ударил, рассекая стену. Куски камня полетели во все стороны.

Далинар бросился в укрытие, но его зацепило валуном и придавило к стене.

Тьма.

Падение.

Сила!

Он судорожно втянул воздух и буресвет, а потом очнулся и увидел, что его рука прижата валуном, а впереди камни и пыль падают на улицу, усеянную мусором. И… не только мусором. Далинар закашлялся, понимая, что некоторые холмики – это трупы, покрытые слоем пыли.

Князь задергался, пытаясь вытащить руку из-под валуна. Поблизости громолом пнул поврежденную стену, и в ней появилась дыра. Потом чудовище, от чьих шагов дрожала земля, вошло в пролом и направилось к уступу, который представлял собой переднюю часть Древнего округа.