– Раньше я использовала топор, а не…

– Бери, – перебил Сплавленный, чьи глаза слабо светились красным. – Возможно, тебе придется защищаться.

Венли больше не возражала. Между осторожным возражением и дерзостью пролегала тонкая грань. Она пристегнула меч к поясу на своей стройной талии, жалея, что у этой формы нет панциря.

– Теперь разъясни мне, о чем говорит этот коротышка, – велел Сплавленный в ритме заносчивости, шагая вперед и не заботясь, будет ли она поспевать.

Венли последовала за ним к группе певцов в рабочей форме, которые держали копья. Она общалась со Сплавленным на древнем языке, но эти галдели на тайленском.

«Я буду переводить, – подумала она, расслабляясь. – Вот чего они хотят от меня на поле боя».

– И что же ты желал сказать святому? – спросила она в ритме осмеяния, обращаясь к тому, на кого указал Сплавленный.

– Мы… – Певец облизнул губы. – Госпожа, мы не солдаты. Мы рыбаки. Что мы здесь делаем? – Хотя намек на ритм беспокойства пронизывал его слова, сутулая форма и лицо оказались более красноречивы. Он говорил и вел себя как человек.

Она перевела.

– Вы здесь, чтобы поступать, как велено, – ответил им Сплавленный через Венли. – Взамен вам предоставлена возможность послужить. – Он отвечал в ритме осмеяния, но не казался сердитым. Как будто… читал нотации ребенку.

Она перевела, и рыбаки посмотрели друг на друга, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Они хотят возразить, – сообщила Венли Сплавленному. – Я это вижу по их поведению.

– Пусть попробуют, – позволил он.

Венли подбодрила рыбаков, и их старший опустил взгляд, а потом проговорил в ритме беспокойства:

– Просто дело в том, что… город Тайлен – это наш дом. Мы должны на него напасть?

– Да, – заявил Сплавленный после того, как Венли перевела. – Они вас поработили. Разрушили ваши семьи, обращались с вами, как с тупыми животными. Разве вы не жаждете отмщения?

– Отмщения? – переспросил рыбак, оглянувшись на собратьев в поисках поддержки. – Мы рады свободе. Но… я хочу сказать… некоторые из них обращались с нами неплохо. Разве мы не можем просто поселиться где-нибудь и оставить Тайлен в покое?

– Нет, – отрезал Сплавленный.

Венли перевела, а потом поспешила за ним, когда тот ринулся прочь.

– Великий? – позвала она в ритме подчинения.

– У них неправильное Стремление, а ведь холинарские певцы атаковали город охотно.

– Алети воинственный народ, о великий. Неудивительно, что это передалось их рабам. И возможно, с этими обращались лучше.

– Они были рабами слишком долго. Нужно показать им лучший путь.

Венли держалась рядом со Сплавленным, радуясь, что отыскала кого-то одновременно в здравом уме и мыслящего трезво. Он не орал на группы, с которыми они повстречались, хотя у многих были похожие жалобы. Просто заставил ее повторить те же самые фразы.

«Дети мои, нужно отомстить. Вы должны тянуться к правильному Стремлению».

«Докажите, что достойны более важного служения, и возвыситесь до Царственных, получите форму силы».

«Эта земля была вашей давным-давно, пока они ее не украли. Вас приучили быть покорными. Мы научим вас снова быть сильными».

Сплавленный оставался спокойным, но свирепым. Как тлеющий огонь. Он сдерживался, но мог вспыхнуть в любой момент. В конце концов отправился к каким-то своим собратьям. Армия певцов неуклюже построилась, покрывая землю к востоку от залива. Войска алети собрались под колышущимися знаменами по другую сторону неширокого поля боя. У них были лучники, тяжелая пехота, легкая пехота, даже всадники.

Венли загудела в ритме мучений. Это же будет бойня!

Внезапно она ощутила что-то странное. Похожее на ритм, но деспотичное, требовательное. Оно сотрясло воздух, и земля под ее ногами задрожала. Молния в облаках позади, казалось, вспыхивала в этом ритме, и миг спустя Венли увидела, как пространство вокруг заполнили призрачные спрены.

«Это духи мертвых, – осознала Венли. – Сплавленные, которые еще не выбрали тела». Большинство были искажены до такой степени, что она едва признавала в них певцов. Двое по размерам были почти как дома.

Но еще один превосходил даже их: существо из клубящейся убийственной силы и красного дыма, ростом с небольшую гору. Венли видела призраков наложенными на реальный мир, но каким-то образом знала, что для большинства они останутся невидимками. Она видела другой мир! Это уже случалось раньше – перед тем, как…

Откуда-то сзади дохнуло опаляющим жаром.

Венли собралась. Она обычно видела его только во время бури. Но… это ведь и была буря. Стихия зависла позади, порождая волнение на море.

Рядом с нею сгустился свет, и появился древний паршун с бело-золотыми мраморными разводами на лице и царственным скипетром, который он держал как трость. В кои-то веки в его присутствии Венли не обратилась мгновенно в дым.

Венли тихонько выдохнула. Это был скорее образ, чем истинное присутствие. И все же от него струилась сила, словно усики лозника, – колыхалась на ветру, исчезала в бесконечности.

Вражда явился лично, чтобы наблюдать за битвой.

Тефт спрятался.

Он не мог смотреть в глаза другим. Только не после того… того, что он натворил.

Камень и Бисиг истекали кровью. Эт мертв. Общий зал уничтожен. Клинок чести украден.

«На нем… на нем была форма… Четвертого моста…»

Пока Тефт пробирался по коридору, его то и дело осыпало спренами стыда. Хотелось найти место, где можно было бы спрятаться от всех. Он опять поступил как раньше – с другими людьми, которые ему доверились. В точности как с семьей, которую продал, вообразив, что может добиться справедливости. В точности как со взводом в армии Садеаса, который бросил из-за своей пагубной привычки. И теперь… теперь – Четвертый мост?

Тефт споткнулся о неровный камень в темном коридоре и упал, оцарапав руку о пол. Он застонал и остался лежать, стуча головой о камень.

Найти бы укромную щель и втиснуться туда, чтобы его больше никогда не нашли…

Когда Тефт поднял глаза, она стояла рядом. Женщина, сотканная из света и воздуха, с локонами, которые растворялись в тумане.

– Ну что ты ходишь за мной? – зарычал Тефт. – Иди и выбери кого-то другого. Келек! Выбери кого угодно вместо меня.

Он поднялся, прошел мимо почти бесплотного видения и двинулся дальше по коридору. Свет впереди подсказывал, что он случайно дошел до внешнего кольца башни. Здесь из окон и с балконов открывался вид на платформы Клятвенных врат.

Остановился у каменного проема, пыхтя и держась за стену рукой с окровавленными костяшками.

– Тефт.