То, что в конечном итоге придумал Малевич, он назвал супрематизмом. Свою художественную концепцию он изложил в брошюре 1915 года под названием «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм». Это было вполне в духе времени, поскольку с начала XX века все, кто создавал новые течения в живописи, начинали с того, что излагали свои взгляды на искусство в отдельном трактате.

По сути, супрематизм Малевича – это геометрическая абстракция, попытка из разноцветных плоскостных геометрических фигур составить некие композиции, выражающие «абсолютные начала реальности», которые художник постиг интуитивно.

Вот в чем фокус. Мы не просто накладываем красные треугольники на желтые круги и перечеркиваем все синими линиями, мы пытаемся таким способом объяснить всем окружающим, как устроен этот мир и в чем смысл бытия. Но главное, мы сами в это искренне верим.

А потом появляется черный квадрат. Эта картина впервые была представлена публике более ста (!) лет назад, на футуристической выставке, состоявшейся в конце 1915 года в петроградской галерее Н. Добычиной. Выставка называлась «Последняя футуристическая выставка „0,10“», что было никому не понятно (и не совсем понятно до сих пор), но привлекло внимание публики, на что устроители, собственно, и рассчитывали. Малевич представил на выставке 39 картин, и «Черный квадрат» был только одной из них. Хотя художник постарался разместить его в «красном углу», а значит, предполагал, что именно «Квадрат» будет вызывать основной интерес у публики.

Скандал ведь во все времена считался лучшим рекламным ходом (вспомните современных так называемых звезд из бесконечных ток-шоу на нашем телевидении). А Малевич, давая отпор своим критикам, произнес исключительно важную фразу, из которой, вероятно, и выросло впоследствии все концептуальное искусство, весь акционизм, все самые новаторские художественные течения XX века. Он сказал: «Секрет состоит в самом акте творчества». И черный квадрат нужно воспринимать как просто черный квадрат, а синий треугольник как просто синий треугольник.

Конечно, в этой черной геометрической фигуре все равно все ищут какой-то особый глубокий смысл. Одни видят в ней первоформу в бесконечном космическом пространстве, обозначенном белым фоном, из которой рождается все сущее. Другие – черную дыру, кратчайший путь в иные миры. Даже Александр Бенуа, эстет и мирискусник, глубоко возмущенный хулиганскими, как он полагал, выходками футуристов, и то говорил о «Черном квадрате» как об «…иконе, которую господа футуристы ставят взамен Мадонны…» Бенуа вкладывал в это сравнение весь свой сарказм, но Малевич почти всерьез настаивал на сакральности своего произведения: «…квадрат черный и есть образ Бога как существа его совершенства в новом пути сегодняшнего начала».

Вероятно, смысл «Черного квадрата» именно в такой многозначности. Каждый может найти в этой простой геометрической фигуре, закрашенной черным цветом, что-то свое. Малевич предложил зрителю игру, и в нее включились все, даже язвительный Александр Бенуа. В нее можем включиться и мы, ведь акт творчества заключается не только в том, чтобы написать картину, но и в том, чтобы ее понять и переосмыслить.

Конечно, может, любая пойдет на все, чтобы ее нарисовал гений и ее имя и изображение остались в истории.

Анри Матисс. Розовая обнаженная. 1935 г.

Часто случается, что когда нормальный человек, не слишком искушенный в основополагающих принципах современного искусства, особенно женщина, видит портрет, написанный отнюдь не адептом социалистического реализма, то первой реакцией оказывается сакраментальная фраза: «Какой кошмар!», а затем следует продолжение: «Не хотела бы я, чтобы меня так изобразили, даже если это сам… (Пикассо/Дали/Матисс и т. д.).

АНРИ МАТИСС. РОЗОВАЯ ОБНАЖЕННАЯ. 1935

Именно к таким картинам относится и знаменитая «Розовая обнаженная» Анри Матисса. Собственно говоря, это должен был быть портрет Лидии Делекторской, весьма известной личности из круга Матисса.

Она была русской эмигранткой, во время Гражданской войны осталась сиротой, из Томска, где родилась, сначала попала в Харбин к какой-то родственнице, а затем перебралась в Ниццу. Согласно канонической легенде, к Матиссу Лидия попала совершенно случайно – искала работу и на автобусной остановке прочитала объявление о том, что какому-то художнику требуется помощница. Имени Матисса она тогда еще не слышала. Может, это всего лишь миф, а возможно, так все и было. Но в любом случае Матисс взял Лидию к себе в дом – сначала в качестве компаньонки и секретаря жены, затем она стала его личной помощницей, натурщицей, ну и любовницей, конечно, – куда без этого.

Интересно, что Делекторская запечатлела в целой серии фотоснимков этапы работы художника над картиной. И можно видеть, как вполне реалистическая композиция с портретом реальной женщины становится все более и более обобщенной, почти абстрактной. Между прочим, загадочный желтый предмет, над которым расположены два коричневых завитка, – это стул с фигурной спинкой, на котором стоит ваза с фруктами.

Матисс всегда говорил, что больше всего в творчестве его интересует женское тело, и здесь он полностью отдался своей страсти. Женская фигура занимает все пространство полотна, а для того чтобы увеличить его монументальность, Матисс создал ощущение, что фигура полностью не помещается на холсте. Фон контрастен по отношению к телу героини, но максимально лаконичен, чтобы не отвлекать внимание зрителя на детали.

Картина написана в 1935 году (Делекторской – 25 лет) и считается одним из наиболее значительных произведений зрелого Матисса, полностью реализовавшего в ней свои художественные поиски соответствующего периода творчества.

Но многим зрителям картина не нравится: слишком много розового, слишком много плоти.

Юон писал картину из окна своей квартиры, а многоэтажные дома в районе Курского вокзала были уже в конце 1940-х годов.