Король повернул голову и возмущенно окинул ее взглядом. Жанна перестала не то что обмахиваться, а даже дышать, глядя на него широко раскрытыми глазами. Монарх невесело усмехнулся и задал маршалу третий вопрос:

– А кто эта невоспитанная особа? Кто обучал ее правилам этикета?

– Я не знаю, Ваше Величество! – голос маршала задрожал. – Я сегодня познакомился с ней здесь. Я даже не предполагал...

– То есть вы хотите сказать, что она пришла не с вами?

– Нет, конечно!

– А с кем же? – этот вопрос он уже задал Жанне.

Она открыла рот, но вдруг колени ее подломились и она снова упала к ногам короля.

– Я предпочел бы услышать ответ, вместо неуместных приседаний! – грозно сказал король.

Жанна медленно встала и умоляюще посмотрела на маршала, ища у него защиты.

– Ваше Величество! – перепугался тот. – Я никогда еще не встречал столь бестолковой куртизанки!

И тут Жанна подняла полные слез глаза и прошептала:

– Простите меня, Ваше Величество! Я от волнения все перепутала и забыла, когда увидела вас так близко! Простите меня, – и она склонилась перед ним в восхитительном изящном и грациозном реверансе. Потом она встала, продемонстрировав безупречную осанку, и представилась. Голос и взгляд приобрели благородство, а на губах заиграла едва уловимая улыбка.

Король, не ожидавший такой метаморфозы, вскинул брови и медленно кивнул. Их глаза встретились. Влажные ресницы Жанны еще напоминали о недавней растерянности, но сейчас взор ее выражал полное доверие великодушию короля... и даже не короля – мужчины.

И вдруг она почувствовала, как в груди разливается знакомое с детства блаженное тепло – верный знак того, что в нее опять кто-то влюбился. Она стыдливо опустила взгляд.

Король развернулся и пошел дальше по живому коридору, более не останавливаясь.

– Это на итальянском! – сказала наконец Жанна.

Оксана вернулась в сумрачный кабинет Графа. Глазам некоторое время пришлось привыкать к темноте, прежде чем она снова начала видеть строчки и буквы.

– Ты знаешь итальянский?

– Нет. Но понимаю отдельные слова. Например, collana di diamanti. Диамант – он на любом языке диамант.

– Бриллианты?

– Речь о каком-то колье, – пожала плечами Жанна. – Письмо адресовано Калиостро...

Вдруг резкий тормоз выбросил Оксану в реальность. Нога вжала педаль в пол, ремень безопасности сдавил грудь. Оксана зажмурилась, ожидая удара сзади, но едущий за ней «москвичонок» ловко вильнул, обогнул ее и, сердито бибикнув, потарахтел дальше.

Съехав на обочину, Оксана откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, пытаясь понять, что произошло. Она среагировала, когда что-то белое выскочило из леса и огромными прыжками бросилось под колеса. Первая мысль – собака, но удара, который неминуемо оставил бы вмятину, не последовало. Был только какой-то протяжный печальный хриплый стон.

Заворчал и завозился попугай. Оксана открыла глаза и посмотрела, все ли с ним в порядке. Кешич сидел на полу клетки, распластав крылья.

– Что это было? – спросила Оксана.

Видимо, для подобных ситуаций в его лексиконе не было подходящих слов, поэтому он прочирикал нечто невразумительное, но по интонации похожее на абсолютно неприличное выражение.

Оксана вышла из машины и обошла ее вокруг. Колени дрожали. «Что это было? Опять привидение?» Примерно оценив тормозной путь, она направилась к тому месту, откуда оно выскочило. Пройдя метров двадцать вдоль обочины, она остановилась, не веря своим глазам: в лесу стоял памятник, которые обычно ставят там, где кто-то разбился. По спине побежали мурашки.

Трава была утоптана. Видимо, совсем недавно здесь было много народа. О том же свидетельствовала горка пивных и консервных банок, которые еще не успели подернуться ржавчиной.

Оксана подошла к маленькому монументу. На отполированной поверхности камня была изображена девушка на мотоцикле, дата смерти и имя – Мария. Ни фамилии, ни даты рождения.

– Зачем же ты кинулась мне под колеса? – вздохнула Оксана и поднялась, собираясь уходить.

Напоследок еще раз окинув взглядом поляну, она почувствовала желание увезти отсюда мусор. Может быть, именно этого хотела девушка? Но с собой не было никакого пакета, и Оксана отправилась к машине, надеясь найти в багажнике что-нибудь подходящее.

Но, как назло, совсем недавно она выбросила все лишнее. Тогда она села за руль и задним ходом медленно поехала к памятнику. Что-то зашуршало, и из-под колес появился огромный пакет-майка. Его тут же подхватило ветром, и он огромными прыжками полетел по трассе. Оксана выскочила из машины и побежала его ловить.

–Все-таки решил остаться? – спросил Камень.

Лис уверенно кивнул.

– Жаль, – вздохнул шаман. – Мужчин у нас маловато. Трудно будет. Да и тебе будет несладко. Белые тебя прогнали, Волк и охотники ненавидят.

– Белые не прогнали, – уточнил Лис, – просто им сейчас не до меня. Да и нет смысла идти к ним, пока не решил задачу. Без нее – быть мне у них вечным шутом и чернорабочим.

– Задачу? – вскинул седые брови старик. – Какую?

– В чем разница между нами, людьми. Почему одни «светлые», а другие «темные»?

– Ах эту... как же ты будешь ее решать?

– Не знаю. Надеюсь, Отец подскажет, или сам... но там, куда уходите вы, я с ней не справлюсь.

– Почему?

– Потому что вы возвращаетесь в глубины, а мне надо наверх.

– Ну, как знаешь, – вздохнул шаман и сжал локоть Лиса. – Опять же, Лучу не так одиноко будет. Ну, удачи тебе! – он развернулся и направился к священному камню.

– Лучу? – удивился Лис. – Разве он остается?

Подошла заплаканная невестка.

– Ты уж позаботься о Ручейке, – попросила она.

Лис неуверенно кивнул и взглянул на племянника. Вороненок, нахмурившись, стоял в стороне. Он оставался с Волком, и Лис не мог даже представить себе, как ему удастся о нем позаботиться.

Поднявшись на каменную сцену, шаман ударил в бубен. Специально для прощания с землей предков сочинил он ритм и песню. Это был единственный ритуал, который Камень придумал сам, а не перенял у своего наставника. Сегодня он совершал его в последний раз.

Когда в лесном шорохе растворились последние звуки уходящих на север, Лис столкнулся с пугающей пустотой. Несмотря на то что вокруг по-прежнему стоял родной лес, а по центру поляны по-прежнему лежал священный камень, он оказался в абсолютно незнакомом для себя мире. Посмотрев вверх, в безоблачный купол неба, он увидел, или ему показалось, столб света, льющийся на алтарь. Запрыгнув на камень, он подставил лицо и ладони серебряному потоку. Все тело защекотало, словно от предчувствия грозового раската. Вдруг Лис ощутил на себе чей-то взгляд.