Висконти хотел заполучить мандилион, однако и в темной истории с вывозом товаров также чувствовалась его рука. Должно быть, он исхитрился поместить своих клевретов на нужные места в таможенной службе, причем не исключено, что они имелись даже в составе гильдий — и теперь воровал из таможенных платежей. Криспин знал, что пошлины шли на финансирование военной казны короля Ричарда, но что, если Висконти задумал этому помешать? Имелся только один человек, которому можно задать такие вопросы.

Ланкастер.

В свое время Ланкастеру принадлежал Савойский дворец с видом на Темзу, однако три года назад он сгорел дотла в ходе крестьянского бунта. Несмотря на прочие — и весьма многочисленные — резиденции в Англии и Франции, герцог обычно находился при дворе. Поскольку король Ричард сейчас пребывал в Вестминстерском дворце, все придворные держались рядом.

Криспин бросил взгляд на громадное здание. Королевский дворец располагался в городке Вестминстер — достаточно близко к Лондону, чтобы двор мог приглядывать за делами в столице, но и в то же время на определенном удалении, чтобы не досаждала чернь. Дворец представлял собой обширный и хаотичный лабиринт из строений, выполненных из песчаника, со стрельчатыми окнами, часовнями и апартаментами. Его внешний облик значительно уступал роскошному внутреннему убранству, крашеным полам, пышным гобеленам, многомильным коридорам и проходам. Грандиозный тронный зал мог посоперничать с кафедральным собором.

По всем статьям внушительное здание. Дворец не был построен на каком-нибудь скалистом мысе, к которому не может подобраться простой смертный, а, напротив, гордо упивался своей открытостью и доступностью. Король, находясь в этой резиденции, брал себе за правило еженедельно встречаться с городскими делегациями и олдерменами Лондона и Вестминстера, вынося решения по разнообразным вопросам, вплоть до самых прозаических, например на какое число кур можно обменивать то или иное количество свиных туш. Даже юный Ричард со всеми своими фаворитами и закадычными приятелями не мог изменить то, что было освящено вековыми традициями.

Криспин с щемящим сердцем вспомнил пиршества в громадном зале, тихие альковы тайных свиданий и даже праздничные мессы в крипте Святой Марии, куда стекались все придворные льстецы и подхалимы. Впрочем, чаще всего он находился в компании Ланкастера, даже во время месс, проводимых в богато украшенной часовне Святого Стефана, которая была копией великой парижской Святой капеллы, или Сент-Шапель. Ланкастеру нравилось иметь под рукой Криспина, словно тот был комнатной собачкой. Криспин, однако, не возражал: это давало ему возможность проникнуть в тайны придворных махинаций, и он наслаждался тем статусом, к которому его готовили к колыбели.

Пока наконец вся эта жизнь не разлетелась на куски.

За последние восемь лет он лишь один раз был при дворе. Воспитанный в доме Ланкастера, свою карьеру, как и многие другие отпрыски благородных и состоятельных семейств, Криспин начал пажом, а в возрасте восемнадцати лет Ланкастер возвел его в рыцарское достоинство. Подобно тому как Джек сейчас прислуживал Криспину, в свое время и Криспин верой и правдой служил герцогу, став одним из его протеже. Ему по нраву пришлась жизнь в знакомом и понятном обществе герцогского сына, Генри Болингброкского; несчетное число раз он играл с маленьким Генри в «лошадки», катая его на своих плечах. Подумать только: мальчишка, которого он помогал воспитывать, сейчас превратился в семнадцатилетнего юношу — ровесника своего коронованного кузена.

Чем ближе подходил он к ныне запретному для него месту, тем плотнее становился ком в груди, но Криспин предпочитал добрые воспоминания о компании Ланкастера, нежели размышления о чудовищном повороте судьбы, в результате которого он вылетел из придворной среды подобно падающей звезде.

Криспин миновал церковь Святой Маргариты, поднялся по лестнице и оперся рукой на мокрый гранит. Вскинув голову, посмотрел на одного из стражников, надменно стоявших под аркой. Внушительная фигура в узком коническом шлеме с серебристой кольчужной бармицей, закрывавшей щеки и подбородок, сурово взглянула на Криспина.

Криспин придвинулся ближе. Под ногами хрустнула щебенка.

Стражник вновь кинул взгляд в его сторону:

— Куда лезешь?

Криспин смерил нахала с ног до головы, расправил плечи и поднял подбородок.

— Я желаю аудиенции с его светлостью герцогом Ланкастерским. Передай ему, что Криспин Гест у ворот.

На непроницаемом лице стражника отразилось удивление, коль скоро манера Криспина выражаться никак не соответствовала плачевному состоянию его одеяний.

Криспин завершил распоряжение коротким кивком и повернулся спиной. Стражник вызвал дежурного пажа, и Криспин принялся ждать, поигрывая пальцами на ножнах, расхаживая взад-вперед и разглядывая наездников и телеги, двигавшихся по улице Святой Маргариты.

Он опустил взгляд на свой потрепанный котарди. Полы не замызганы, однако ветхость ткани бросается в глаза даже при беглом осмотре. Чулкам тоже не помешала бы штопка, однако Криспину никак не удавалось выкроить для этого время, хотя Джек латал дырки, когда их обнаруживал, — подобно тому как это делал Криспин для верхней одежды Ланкастера после дружеской возни… много-много лет назад, когда он сам был в возрасте Джека.

После весьма длительного ожидания паж вернулся в компании с дворецким, и Криспин приосанился. У мужчины были вытянутое лицо, заостренный подбородок и маленькие глаза. Длинная мантия оторочена мехом. С пояса свисала внушительная связка ключей, чей перезвон напоминал о важности его функций. На груди посверкивала эмблема дома Гонтов.

Криспину дворецкий был незнаком, но, если судить по мрачному выражению лица мужчины, тот определенно знал, кто такой Криспин.

Не мешкая, дворецкий подошел вплотную, взял было Криспина за локоть, но тот, не любивший фамильярного обращения, резко стряхнул руку.

— Мастер Гест, — сказал дворецкий, потирая запястье, нывшее после жестких пальцев Криспина. — Если вы пришли за милостыней, то вам лучше пройти к поварской.

У Криспина вспыхнули щеки:

— Мне милостыня ни к чему! Я принес важные сведения для его светлости!

— Его светлость не желает принимать от вас какие-либо послания, мастер Гест. — Мужчина обвел двор ветревоженным взглядом. — И это вам безусловно известно. Прошу вас удалиться. Для таких, как вы, его светлости герцога нет дома.

Лицо Криспина застыло:

— Он сам так сказал?

— О да. Окажите любезность — больше никогда здесь не появляйтесь. Вы же не хотите бросить тень на моего господина своим присутствием?

Криспин скрипнул зубами, да так, что они едва не хрустнули. Затем открыл рот — но не знал, что сказать.

— Прошу вас, мастер Гест, — негромко добавил мужчина. — Здесь повсюду королевские шпионы. Если они сообщат, что вы здесь появлялись…