Не питая особого интереса к коммерческим аспектам своей фирмы, Ади по-прежнему всегда держал в руке блокнот, всегда над чем-то возился в своей мастерской. Одержимость, с которой он искал способы усовершенствования своей обуви, казалось, никогда не иссякнет. Более чем за пятьдесят лет он получил почти семьсот патентов, включавших и ввинчиваемые шипы и мельчайшие детальные улучшения, до которых было дело только самым дотошным почитателям спортивной обуви.

Уже поседевший Ади по-прежнему отказывался от поездок, но непременно смотрел спортивные состязания по телевизору. Хорст Видманн убедился в бдительности Ади, когда шеф позвонил ему во время Олимпиады в Монреале. Ади следил на экране за квалификационными забегами кубинца Альберто Хуанторена Данхера. «Немедленно поговорите с этим человеком, – потребовал Дасслер. – По тому, как он входит в повороты, я вижу, что с его обувью что-то не так». Когда Видманн проверил кроссовки кубинца, оказалось, что Ади верно разглядел их дефект на расстоянии тысяч километров. В итоге Хуанторена взял золотые медали в беге на 400 и 800 метров.

В свои семьдесят с лишним лет Ади Дасслер был по-прежнему невосприимчив к почестям, которые ему оказывали. Когда перед дверью в Херцогенаурахе возникали незнакомцы в надежде хоть одним глазком взглянуть на Ади Дасслера, он их выпроваживал без лишних слов. «Как-то раз он прогуливался по территории со своей собакой Гасси, как вдруг его кто-то окликнул через забор и спросил об Ади Дасслере, – вспоминает Карл-Хайнц Ланг, один из его ассистентов. – Ади только пожал плечами. «Без понятия, – сказал он посетителям. – Я всего лишь садовник». В своих спортивных штанах с тремя полосками он так и выглядел.

Однажды Ади признался своему другу Эриху Дойзеру, психотерапевту немецкой футбольной сборной, что не имеет ни малейшего представления, сколько же фабрик находится во владении Adidas, – и откровенно говоря, ему это безразлично. Кете Дасслер, вероятно, могла бы поведать Дойзеру, что фирма, основанная ее мужем в бывшей прачечной своей матери, по состоянию на 1978 год только в Германии обеспечивала работой почти 3000 человек. На производственных площадках, приобретенных Adidas в 17 странах, день за днем изготавливалось около 180 000 пар обуви. И их официальная продажа осуществлялась в 144 странах мира.

После тщательного медицинского обследования Ади деликатно рекомендовали поменьше нервничать и ограничить свою спортивную активность. Он стал ответственно проглатывать по горсти различных таблеток каждый день. Тем не менее утром 18 августа 1978 года Кете нашла его в кровати почти обездвиженного, разбитого инсультом. Его срочно доставили в отделение реанимации одной из больниц города Эрланген. Почти две недели он, окруженный заботой и вниманием, боролся со смертью, пока 6 сентября 1978 года, в возрасте 78 лет, его сердце окончательно не остановилось.

Семья Дасслер строго придерживалась его указания не допускать на похоронах длинных речей и скопления людей. Чтобы погребение и в самом деле состоялось в узком кругу, церемонию тайно перенесли на час раньше. В то дождливое утро на прощании присутствовали только Кете, ее пятеро детей и их семьи. Ади захоронили под скромным мраморным камнем в заднем правом углу херцогенаурахского кладбища – а аккурат на противоположном конце кладбища за четыре года до этого проводили в последний путь его брата Рудольфа.

К открытию Олимпийских игр-976 в Монреале спортивно-политическая команда Хорста Дасслера готовилась крайне усердно. Игры должны были стать платформой для утверждения господства Adidas, особенно ввиду все более решительного наступления азиатских и американских новичков. Специалисты по маркетингу тоже готовили свое наступление. Приглашенный в Adidas после мюнхенской Олимпиады в качестве спортивного дипломата, Кристиан Джаннетт проводил бо́льшую часть времени перед Играми в Монреале, болтая с олимпийскими друзьями. Это было несложной задачей, так как он хорошо знал многих из тех, кто отвечал за проведение Олимпиады: на своем предыдущем посту он их лично рекомендовал Жану Драпо, мэру Монреаля. Неудивительно, что Adidas без подписания какого-либо эксклюзивного контракта заполучил право на экипировку всех должностных лиц монреальских Игр.

Спортсмены, по официальному статусу по-прежнему «любители», потребовали гораздо бо́льших затрат, чем все должностные лица, вместе взятые. После мюнхенской Олимпиады благодаря конкурентной борьбе между производителями спорттоваров их финансовая эмансипация достигла нового уровня.

Уже классическое соперничество между людьми Adidas и Puma за благосклонность атлетов во время Игр сопровождалось даже силовыми действиями. Один из конфликтов, к примеру, развернулся вокруг кубинских спортсменов, которые должны были носить Adidas, но с готовностью согласились на аванс Ханса Хеннингсена, влиятельного агента Puma из Бразилии. Бразилец вспоминает, как к нему «внезапно заявилась вооруженная пистолетами делегация кубинских функционеров. Они угрожали прикончить меня, если еще раз увидят рядом с их спортсменами».

Однако в этот раз обоим франкским предприятиям пришлось бороться и с агрессивными, дерзкими дебютантами. Фирма Nike, основанная в Орегоне за четыре года до этого долговязым бегуном на средние дистанции Филом Найтом, рассматривала Олимпийские игры в Монреале как трамплин для выхода на мировой рынок. Еще год назад она возлагала самые большие рекламные надежды на американского бегуна на длинные дистанции Стива Префонтейна, который хоть ничего и не выиграл в Мюнхене, но с тех пор считался в своей любимой дисциплине – беге на 5000 метров – некоронованным королем. Смерть Префонтейна в 1975 году в автокатастрофе стала тяжелым ударом для Nike.

Еще была шумиха вокруг компании Asics. Бренд был только что создан Кихатиро Оницукой, японским предпринимателем. Прежде он продавал обувь под маркой Tiger, распространением которой в США занимался Фил Найт. Но бренд Tiger стал объектом ожесточенных правовых споров между Найтом и Оницукой, который в итоге основал марку Asics. Этот японский бренд в Монреале сразу же оказался на первых полосах: финский бегун на длинные дистанции Лассе Вирен, радуясь победе на дистанции в 10 000 метров, держал свои кроссовки Asics перед объективами операторов. МОК вызвал его на комиссию, но финн сумел убедить заседавших, что снял обувь совершенно не по коммерческим причинам, а просто потому, что натер мозоль. Вирену разрешили и 5000 метров бежать в шиповках Asics, и он получил еще одну золотую медаль.

И все же Adidas по-прежнему оставлял далеко за собой всех конкурентов, когда доходило до абсурдных упражнений в подсчете медалей. Среди самых примечательных подопечных «трехполосной» фирмы была Надя Команечи, 15-летняя гимнастка из Румынии, очаровавшая как судей, так и публику. Она была первой гимнасткой, получившей на олимпийском соревновании 10,0 баллов за выступление на разновысоких брусьях. Вся румынская команда была одета в скромные белые гимнастические костюмы с трилистником на талии. Это было великолепным вознаграждением за множество любезностей, оказанных румынским функционерам в предыдущие годы.

Благодаря своим олимпийским связям Кристиан Джаннетт смог зарезервировать комнату в отеле Queen Elizabeth, в котором размещались и члены МОК; кроме того, у него был пропуск, обеспечивавший ему привилегированный доступ во все возможные учреждения. Его главной работой было не спускать глаз с советских делегатов. Два года назад МОК принял решение, что следующие Олимпийские игры должны состояться в Москве, и Adidas не хотел ничего оставлять на волю случая. Точно так же, как перед Играми в Монреале он обхаживал канадских делегатов, Кристиан Джаннетт теперь с большим усердием готовил почву для Олимпиады-1980.