– Ну же, малышка, иди ко мне.

Светлана робко подошла, он обнял ее, как может обнять только любящий отец, тут-то и хлынули слезы. Он отстранил ее, чтобы посмотреть, изменилась ли дочь за то время, что они не виделись, а Светлана замерла, моля его одними глазами: «Смотрите, смотрите на меня, вы же отец, вы должны понять, что я не ваша Лиза». Обнадеживающая ее мысленную просьбу тень промелькнула в его глазах, он взял в ладони лицо Светланы, рассматривая его вблизи, хмурился… Ага! Отцовское сердце не обманешь! Сейчас папа уличит всех в подлоге, отправит в тюрьму – какое счастье! Краем глаза Светлана видела замороженную рожицу Родиона, которая скукожилась от страха, побледнела. Всеволод Федорович вытер большими пальцами слезы на щеках девушки и… нежно обнял со словами:

– Неужели соскучилась? Я-то думал, моя дочь черствая и эгоистичная девочка, для нее чем дальше отец, тем лучше. Ну, будет тебе нюни распускать, давай лучше радоваться.

Не распознал подлог! Светлана недоумевала: как можно признать в совершенно чужом человеке родную дочь? А голос крови? А то, что одинаковых людей не существует? Пусть внешнее сходство – один к одному, но повадки, реакции, походка, манеры, выражения лица должны отличаться. Впрочем, у отца Лизы еще не было достаточно времени понаблюдать за «дочерью», в таком случае надежда есть, что открытие он сделает позже.

– Всеволод Федорович, вы сначала к себе зайдете или дом посмотрите? – подполз к папе с дочерью аспид Роди. – Или сразу будете ужинать?

– Я не прочь принять душ, поэтому зайду к себе, – не выпуская из объятий Светлану, сказал тесть. – Заодно посмотрю дом. Лиза, ты покажешь, где моя комната?

А она знает? Сама заблудится в этих переходах. Светлана натянула улыбку – пускай трактует ее, как ему хочется, выручил Родион:

– Мы вместе покажем.

– Комнаты моих секретарей должны находиться рядом с моей.

– Я помню, – сказал Роди, беря Светлану за плечи.

Жест «любимого мужа» было вытерпеть не под силу – словно девушку обнял разлагающийся мертвец. Светлана послала ему гневный взгляд и чуть заметно шевельнула плечами, мол, убери свои мерзкие руки, он понял и убрал.

– Идемте, – пригласил Роди тестя к лестнице.

– Да, это Светлана, – на взводе произнес Захар.

А разве не покажется странным, когда настаивают: скажи сейчас при всех и громко, кто на фотографии? Просьба походила на издевательство, к тому же ради этой ерунды он и Михаил тащились через весь город, оттого Захар и вознегодовал со свойственным ему темпераментом. Стриж не обратил внимания на гнев жениха, потерявшего невесту, повернул фото к Михаилу:

– И ты подтверждаешь, что это Светлана?

– Не понял, – подскочил ближе к столу Захар, – что означают твои дурацкие вопросы?

– Сейчас поймешь, наберись терпения, – сказал Наговицын.

Михаил – человек рассудительный и решил так: раз прозвучал нелепый вопрос, значит, на то есть причины, он ответил, не дожидаясь повтора:

– На фото Светлана.

– А вы, – повернул снимок к Лисовскому Стриж, – уверены, что это…

– Лиза, – быстро ответил тот, догадавшись, что не в путанице дело, а в чем-то посерьезней.

– Кто? – скептически фыркнул Захар, посмотрев на незнакомого мужчину.

Вместо Лисовского заговорил Наговицын, чтобы избежать ненужной перепалки, когда одна сторона доказывает другой свою правоту, и не разберешь слов:

– Господин Лисовский заверяет, будто женщина с этой фотографии – ее зовут Лиза – отправила тебе, Захар, ту самую эсэмэску, попросив у него телефон.

– Лиза? – вытаращился Захар. – Я не знаю никакой Лизы! Эту фотографию мы с Мишкой делали и вместе вам отдавали… На ней моя невеста Светлана, а не Лиза.

Всякая нестандартная ситуация требует времени на соображение, данная тем более, ибо одно женское личико не может одновременно являться и невестой, и чьей-то там женой. Первая мысль – обознались, но она настолько неубедительна, что Стриж сразу же и отбросил ее, а других идей не приходило. Пару минут он задумчиво потирал подбородок, глядя на фото, затем поднял глаза на Лисовского:

– Андрей Борисович, вы давно знаете Лизу?

– Это Светлана, моя невеста, – застонал Захар.

Михаил толкнул его локтем в бок, мол, помолчи. Молодой человек что-то пробурчал, упал локтями на колени и низко опустил голову, тогда как Лисовский ответил:

– Они не так давно живут здесь, но Родион успел наладить связи… Примерно год знаю, точнее, познакомились где-то год назад на одном из мероприятий. Должен сказать, в число друзей семьи не вхожу, так что подробной информации о них дать не могу.

Стриж вновь задумался, изучая фото, а может, не изучал вовсе, а просто остановил глаза на девушке, которая непонятным образом раздвоилась, остальные терпеливо ждали, так как сами ничего не понимали. Вдруг Захар поднял голову и предложил:

– А давайте я посмотрю на эту… Лизу.

– Не надо, – живо отказался Стриж.

– Почему? – вскипел он. – Если она так похожа на мою Светлану, то отличия только я могу найти.

– Напишите все ваши координаты, – пододвинул чистый лист бумаги к Лисовскому Стриж. – Номер отделения, где занимались расследованием по делу вашего брата… Вы же писали заявление о пропаже?

– Разумеется, – доставая авторучку, сказал тот.

– Ну и фамилии тех, кто участвовал в поисках. Пишите. Захар, ты ищешь Lexus?

– Конечно. Почему ты не хочешь, чтобы я посмотрел на Лизу?

– Посмотришь, но чуть позже. Как продвигаются ваши поиски внедорожника?

– Пока никак, – сказал Михаил. – Мы перебросили ребят из нашей группы, они нам помогают, на Семигорку, Светлана этот район написала… – И выпятил губу. – Если писала она.

– А неизвестная Лиза мне писать не могла, – бросил Захар.

– Прекратите все поиски, – внезапно огорошил обоих Стриж.

– Не понял, – ощетинился Захар.

– Что тут не понять? – хлопнул его по колену Наговицын. И дружественный жест, и шутливая интонация имели задачу успокоить парня. – Теперь мы займемся поисками вплотную.

Однако Стриж не был настроен так дружелюбно, на всякий случай он предупредил, точнее, выдвинул требование:

– Если замечу вас на Семигорке… нет, рядом! Я тебя вместе с Михаилом и вашими друзьями из группы посажу в КПЗ.

– За что? – набычился Захар.

– За помехи следствию. Можете быть свободны. Все.

– Может, ты все же объяснишь… – начал было Захар, Стриж закивал, поднявшись и выпроваживая всех троих:

– Непременно. Как только мы сами разберемся. Но прошу вас не мешать, вы нам понадобитесь очень скоро. До свидания.

Невежливо, да народ-то пошел слишком настырный, будто те, кто должен, без участия дилетантов не справятся. Захлопнув дверь, он вернулся на место, взял фотографию, словно не мог насмотреться на портрет чужой невесты или чужой жены.