Лисовский, конечно, не понимал, для чего им это.

– Она стала набирать эсэмэску, спрятав трубку в мех. Но тут подошел этот хам… брат мужа… вырвал у нее трубку. Я пытался отнять, он не дал, нажимал на кнопки. Потом вдруг отдал телефон, взял Лизу за руку и принудительно увел на улицу. Больше я их не видел. Мне, разумеется, стало интересно, кому и что писала Лиза, я проверил, но сообщения не нашел, брат мужа стер его.

– Откуда же вы знаете, что она отправила эсэмэску Захару?

– Через милицию. Я ищу младшего брата, мне помогает юноша из милиции. Три с половиной месяца назад Филипп и Лиза… забыл сказать, у них нечто вроде романа завертелось… так вот, оба с вечера уехали в неизвестном направлении. Филипп домой так и не вернулся. Позже прошел слух, что Лиза разбилась, она долго лечилась, позавчера впервые появилась на людях.

– Адрес Татарских знаете?

– Конечно.

– Диктуйте, – взялся Стриж за авторучку. Едва он закончил писать, ему позвонили, он снял трубку стационарного телефона. – Стриж слушает… Да, я вызвал, пропустите. Ну вот, сейчас придет Захар с другом. – Следующую фразу он адресовал Лисовскому: – У меня к вам просьба. Ни при каких обстоятельствах не говорите Захару адрес Татарских, он слишком горячий парень, еще влезет в пекло, потом его будем искать. А пока о брате нам расскажите…

Влада провела целый день за рулем автомобиля, купленного мужем недавно, следовательно, его мало кто видел, во всяком случае, не Роди. Правда, большую часть она простояла у дома ненаглядного, однако меньше всего сейчас он занимал ее мысли. Влада думала о Лизе, точнее, пыталась сообразить, что все это значит. Все – это сама Лиза, Родион, его состояние, а также его затея вместе с целями.

В первой половине дня Влада ездила за учебной машиной, которой управляла Лиза, вторично убедилась, что водить она полностью разучилась. А разучилась ли? Уместней поставить вопрос иначе: умела ли? Ответ однозначный, от которого мурашки по коже бегут: не умела! Ее учат. Как к этому факту относиться?

В моменты отдыха, за чашкой кофе из термоса, Влада восстанавливала эпизоды с Лизой на презентации, жаль, мало обращала на нее внимания. Но и одного сидения на диване достаточно, чтобы заметить несовпадения. Какая жена будет кивать с идиотской улыбкой, когда любовница мужа повествует о пикантных похождениях мужа? Каково услышать: «Он тебя не любит»? Безусловно, ни одной дуры не найдется! Да, семейные пары нередко охладевают друг к другу, но если они продолжают жить в браке, то это все равно накладывает на обоих определенные обязанности. Исключения составляют лишь те, кто чистосердечно договорился о полной свободе, дескать, ты идешь себе гулять, а я – себе. Может, им так удобней: жить вместе, при всем при том сексуального партнера выбирать на стороне. Но это же редчайшие исключения из общего правила, например, Влада не готова к подобным отношениям, она придерживается позиции: либо – мой, либо – прощай. Родиону «прощай» не хотелось бы сказать, хотя ее сильно взбудоражили наблюдения и выводы, которые перегрузили сознание.

Впрочем, выводы она боялась делать, отмахивалась от них, а они не спрашивали, чего боится Влада, и лезли в голову как червяки, проедающие мозг. Восстановив многое из увиденного, она пришла к мнению, что у Лизы и повадки другие, и манера держаться, и походка, и взгляд не больной, и реакции неожиданные, мягко говоря. Значит, жена Роди не Лиза. А раз не Лиза, то… другая женщина!!!

Другая? Как это может быть?! Невозможно. Глупость. Бредовая идея сдвинутой на страсти к чужому мужчине психопатки, вдобавок снедаемой пошлой ревностью. Но идея – это отрава, где-то там, в глубине рассудка, она блеснула и пропала, а шрам все ж таки оставила. Другая… Зачем? Кому это надо? Кто кого использует? Конечно, в пылу эмоций Влада решила: Роди жертва. Следует разоблачить мошенницу, открыть Родиону глаза, но… Вот именно – но! Во-первых, на жертву он не тянет при всем желании. Во-вторых, за Лизой явно присматривают его люди. Гнусный тип Марат (непонятно, что Родиона с ним связывает) не отходил от Лизы; вчера и сегодня Гена с Маратом катались с ней, только ли они ее охраняют, да и от кого? Как ни крути, а что-то темное во всем этом есть.

Влада поехала за двумя автомобилями в аэропорт, там видела, как встречал тестя Роди и его шавки, мало того, зять просто светился от счастья, как алмаз на солнце, чего раньше за ним она не замечала. Когда псы Роди забрали чемоданы, Влада кинулась выяснять, кто еще прилетел таким-то рейсом, мол, ждет родных.

– Вы ошиблись, – ответили ей, – это частный самолет, который прибыл из Европы. В самолете находились только три пассажира.

– Ой, извините, я действительно ошиблась.

Итак, тесть Роди – большая фигура, поэтому перед ним он становится в стойку дрессированной обезьянки.

Марат хоть и считал себя большим знатоком человеческой психики, однако ошибся, когда предлагал Родиону ломать Светлану грязным приемом. Ему удалось запугать ее на какое-то время, но она лишь утвердилась в том, что в недалеком будущем ей не жить, отчего ее охватывала лихорадка, одновременно она искала правильный выход. Недавно Светлана поддалась спонтанности, в результате ее за малым не растерзали, в следующий раз сотрут в пыль, несмотря на присутствие «папы», а ему преподнесут: кислотный дождь пошел и растворил Лизу. Нет, теперь нужно продумывать не то что каждый шаг, но и каждое движение головы, руки, пальца.

До жестких мер еще теплилась слабая надежда, что как-нибудь да перемелется, а напрасно. Социопаты, игнорирующие правила поведения в обществе, встречаются не только на улицах, обычно нормальные люди обходят группы агрессивного молодняка стороной. Но попробуй обойти социопата из благополучной среды, которым руководят не гормоны роста, он далеко не безмозглый зверек, а поставил перед собой явно дикую цель и прет к ней через все запреты и мораль. Казалось бы, что ему еще нужно? Он купается в сливочном масле, так нет же, размаха жаждет, а все остальные для него – средство достижения цели.

Находясь с утра за рулем учебной машины, Светлана анализировала ситуацию, само собой, делала много ошибок, инструктора иногда накрывало раздражение, да это же мелочь. Не мелочь то, что Роди трепещет перед папой Лизы, следовательно, присутствие в доме отца вынудит его дать Светлане относительную свободу. Тогда-то и нужно искать момент.

Ее заставили надеть вычурное платье, нацепить украшения, обручальное кольцо – оно пришлось впору. После просмотра альбома Светлана уже перестала удивляться, видимо, с женой Роди она не только похожа, но и размеры их совпадают. Ее вывели в гостиную (вот уже и получена частичка свободы), оставив на попечение яги Киры Львовны, которая давала инструкции, как вести себя с отцом. Дура. Больше эмоции руководить Светланой не будут, она помнит, чем это кончается. Какие-то люди в униформе накрывали на стол в столовой…

И вот он вошел – еще не старик, но недалек от семидесятилетнего рубежа, полностью седой, с седыми усами, слегка горбящийся. Светлана всматривалась в черты его лица, они были крупными, по ним она пыталась угадать, какой он. Вспомнила своего папу, человека безмерно доброго, в то же время строгого и заботливого, по-житейски мудрого. Глаза заполнили слезы, ведь ее папа ушел безвозвратно, есть только его символическая могила. Всеволод Федорович отдал трость «мужу» и развел руки в стороны: