Совершенно несравнимый с волной, которая уже шла позади.

Теперь не осталось ни офисов, ни клиник. Н'АмПацифик давно махнул рукой на растущий прилив: уже многие годы никто не называл Полосу перевалочным пунктом. Она превратилась в конечную остановку. А сейчас, когда и за Стеной дела пошли худо, свободных больниц уже и не осталось.

Работали только загонщики.

* * *

Они пришли, как только взошло солнце, когда смена Перро почти закончилась. Налетели, словно огромные металлические шершни: более агрессивная порода «оводов», с мордой, ощетинившейся иглами и тазерными узлами, брюхом, растянутым из-за сверхпроводящих ма­нипуляторов, которые могли оторвать человека от земли. Обычно к таким мерам не прибегали: полосники привыкли к периодическим инъекциям во имя общественного здоровья, терпели иголки и зонды со стоическим спокойствием.

Правда, в этот раз некоторые огрызались и ворчали. Перро даже видела, как два загонщика, работавшие в тандеме, подняли сопротивляющегося беженца в воз­дух — один держал, другой брал образцы в недосягаемости от странно недовольной орды внизу. Несмотря на десятиметровую высоту, подопытный пытался сбежать. Казалось даже, что ему это вот-вот удастся, но Перро переключила канал, не дожидаясь финала. Маячить вокруг не было смысла; в конце концов, загонщики знали, что делают, а у нее оставались другие обязанности.

Су-Хон занялась поисками.

На побережье пышным цветом рос клубок противо­речащих друг другу слухов. Лени Кларк жила на Полосе, Лени Кларк покинула ее. Она собирала армию в Северной Калифорнии, ее съели заживо к северу от Корваллиса. Она была Кали, а Амитав — пророком ее. Она забеременела от Амитава. Ее нельзя убить. Она уже умерла. Там, где она появлялась, люди стряхивали с себя апатию и неистовствовали. Там, где она появлялась, люди умирали.

Историй было хоть отбавляй. Даже «овод» Перро принялся их рассказывать.

* * *

Она допрашивала азиатку у границы Северной Калифорнии. Фильтр поставила на кантонский: перед глазами полз английский текст, который сразу озвучивался шепотом в наушниках.

Неожиданно возник сбой. Голос в ухе Перро настаивал, что «Я не знаю эту Лени Кларк, но слышала об Амитаве», а на экране возникло нечто совсем иное:

ангела мщения. Без дураков. Лени Кларк, так ее звали

ее отыскать, но всяких Лени Кларк в регистре-то навалом

слыхали о таком месте - Биб? В общем, одно понятно

— Подождите. Подождите секунду, — сказала Перро. Беженка послушно замолчала.

А текст продолжал ползти по экрану.

Лени? Это ее имя?

Информация быстро исчезла, как только Су-Хон очистила окно. Но тогда заговорили наушники.

— Лени Кларк была слишком... даже ваши антидепрессанты, кажется, на нее не действовали, — сказали они.

Слова Амитава. Их она запомнила.

Только это был не его голос, а что-то холодное, лишенное всякой интонации и акцента. Очень знакомое и нечеловеческое. Произнесенные слова конвертировали в стандартный код, а потом реконструировали на другом конце: простой трюк для уменьшения размера файла, но интонация и чувства в процессе исчезают.

Слова Амитава. Голос Водоворота. Перро почувствовала, как у нее покалывает в затылке.

— Привет? Кто это?

Беженка снова заговорила. Су-Хон понятия не имела, о чем та рассказывала. Явно не о

Брандер, М/айк/л

Карако, Дж/уди/т

Кларк, Лен/и

Лабин, Кен/нет

Наката, Элис

возникшем на экране.

— А что там с Лени Кларк? — Способов отследить источник не было — по данным системы, сигнал шел от озадаченной азиатки, стоявшей на побережье Северной Калифорнии.

— Лени Кларк, — тихо повторил мертвый голос. — И вдруг из ниоткуда появилась эта К-отборщица, на вид прям как эти старые литтвари с зубами, ну ты знаешь, вампиры.

— Кто это? Как вы пробились на этот канал?

— Хочешь узнать о Лени Кларк, — если бы слова произнес кто-то из плоти и крови, они бы приобрели вопросительную интонацию.

— Да! Да, но...

— Она пока на свободе. Lesbeus, скорее всего, ее ищут.

Оперативные данные выплеснулись на текстовый экран:

Имя: Кларк, Лени Дженис

ИНЗП: 745 143 907 20АЕ

Дата рождения: 10/07/2019

Право голоса: лишена в 2046 году (не прошла предъизбирательные тесты)

— Кто ты?

— Ин Ну Ши. Я уже говорила.

Женщина на берегу вернулась на положенное место в схеме. Существо, захватившее «овод», куда-то исчезло.

Су-Хон не могла вернуть чужеродный сигнал. Даже не знала, с чего начать. Остаток дежурства она никак не могла успокоиться, ожидая таинственных заявлений, вздрагивая от любого щелчка или вспышки в шлемофоне. Ничего не происходило. Перро отправилась в кровать и долго смотрела в потолок, едва заметив, как Мартин лег рядом и снова предпочел «не подталкивать».

«Кто такая Лени Кларк? Что такое Лени Кларк?»

Определенно не просто одна из выживших. И не только удобная икона для Амитава. И даже не просто взры­воопасная легенда, прожигающая себе путь через всю Полосу, как раньше думала Перро. Важнее всего этого. А вот насколько, Су-Хон не знала.

«Она пока на свободе. Lesbeus, скорее всего, ее ищут».

Каким-то образом Лени Кларк проникла в сеть.

ПРИЗРАК

Труп совершенно не беспокоил Трейси Эдисон. Он не был похож на маму, даже на человека не походил. Всего лишь куча фарша, заваленная гипсом и цементом. Из-под обломков на них беспардонно уставился чей-то глаз, и он был даже подходящего цвета, но на самом деле маме не принадлежал. Не по-настоящему. Мамины глаза остались только в воспоминаниях Трейси.

Им не хватило времени даже все проверить. Папа схватил ее, засунул в машину (прямо на переднее си­денье, целое событие), и они оттуда уехали, не останавливаясь. Трейси оглянулась, и снаружи дом выглядел на удивление неплохо, кроме той самой стены да части за садом. Они свернули за угол, и дом исчез.

А потом они не останавливались. Папа даже еду не покупал, говорил, припасы есть там, куда они едут, а туда надо добраться скорее, «пока стена не опустилась». Он так все время говорил — о том, как «они режут мир по шаблону на мелкие кусочки», а все эти «экзотические сорняки и вирусы» дают им предлог, чтобы «загнать всех в малюсенькие анклавы». Мама часто говорила, что просто удивительно, как это ему вечно приходят в голову все эти «развесистые теории заговора», но в последнее время Трейси не покидало чувство, что, кажется, папа прав. Правда, уверена она не была. Все это страшно смущало.