— Они сказали, что это были несколько подростков. А также сообщили, кто их надоумил.

Палочник остановился и повернулся лицом к маши­не, парящей рядом.

— И все эти свидетели, о которых ты говоришь. Все эти несчастные люди, у которых я украл еду. Неужели никто из них ничего не сделал, чтобы остановить ванда­лов? Столько народа, и они не смогли остановить двух мальчишек, вырвавших пищу прямо у них изо рта?

Укутанная в оболочку интерфейса, Перро вздохнула. За тысячу километров от нее «овод» фыркнул искусственным эхом.

— А что ты вообще имеешь против циркуляторов?

— Я не дурак. — Амитав снова зашагал по берегу. — Вы нам скармливаете не только белки и углеводы. Я лучше буду голодать, чем есть яд.

— Антидепрессанты — это не яд! Там очень маленькие дозы.

— К тому же так гораздо удобней, не приходится иметь дела с гневом настоящих людей, правда?

— Гневом? На что вам злиться?

— Значит, по твоему мнению, мы должны быть благодарны? Вам? — Скелет сплюнул. — Это наши машины все порушили? Это мы вызвали засухи, наводнения? Это мы затопили собственные дома? А теперь, когда мы пересекли целый океан — и да, мы ведь не голодали, не жарились на солнце, не умирали от паразитов и всякой заразы, которая из-за ваших лекарств стала неубиваемой, — когда очутились здесь, мы, значит, должны быть благодарны, что вы позволили нам спать в грязи, мы должны сказать спасибо, что пока нас дешевле травить, а не выкосить под корень?

Они стояли у воды. Прибой бился о берег, невидимый в темноте. Амитав поднял костистую руку и указал вперед:

— Иногда, когда люди уходят туда, за ними приходят акулы. — Голос его неожиданно стал спокойным. — А на берегу оставшиеся продолжают трахаться, срать и жрать у ваших чудесных машин.

— Это... это всего лишь человеческая природа, Амитав. Люди просто не хотят вмешиваться.

— Значит, от этих лекарств нам только лучше?

— Они не опасны ни в малейшей степени.

— Тогда добавьте их и себе в еду, чего тут такого?

— Ну нет, я не...

«...заключенная из обездоленной сорокамиллионной толпы...»

— Ты — лгунья, — тихо ответил палочник. — И лицемерка.

— Ты же голодаешь, Амитав. Умираешь.

— Я знаю, что делаю.

— Неужели?

Индус взглянул на «овода» и в этот раз, кажется, даже развеселился:

— Как думаешь, чем я занимался прежде?

— Что?

— Прежде чем очутился... здесь. Или ты считаешь, что я сразу решил стать «экологическим беженцем»?

— Ну я...

— Я был фарминженером. — Амитав постучал пальцем по виску. — Меня даже тут изменили, я был очень хорош. А потому немного разбираюсь в вопросах диеты. Существует... минимальная эффективная доза, так? Если я ем очень мало, то ваш яд на меня не действует. — Он остановился. — А теперь ты попытаешься накормить меня насильно, ради моей же пользы?

Перро не обратила внимания на колкость:

— И ты думаешь, что получаешь достаточно для существования на своей минимальной дозе?

— Скорее всего, не совсем. Но я умираю от голода очень, очень медленно.

— Не так ли ты надоумил этих мальчишек испортить циркулятор? Они тоже голодают?

На Полосе могли произойти крупные неприятности, если их поймают.

— Опять я? Это я каким-то образом всех одурачил и заставил помирать с голоду?

— А кто еще?

— Вы так верите в собственные машины. Никогда не задумывались, что они не так уж хорошо работают, как вы считаете? — Индус покачал головой и сплюнул. — Разумеется, нет. Тебе же не сказали.

— Циркуляторы работают нормально, если только их не ломают твои последователи.

— Последователи? Они голодают не ради меня. Они сосали вашу титьку, как и все остальные. И, только отказавшись от пищи, увидели подлинную сущность этих машин...

Хрясь!

Удар по полимеру, словно прямо над ухом кто-то щелкнул кнутом. Перро развернула «овода» и успела заметить камень, отскочивший от дна. В десяти метрах от нее убегала прочь девочка, зажав в руке еще один.

Су-Хон снова развернулась к Амитаву.

— Ты...

— Не надо меня винить. Я не причина. Вообще. Я всего лишь результат.

— Так продолжаться не может.

— Тебе это не остановить.

— А и не надо. Если не остановишься, тобой займусь не я, а...

— Какая тебе разница? — перебил палочник.

— Просто пытаюсь...

— Ты хочешь облегчить чувство вины. Используй кого-нибудь другого.

— Вы не сможете победить.

— Зависит от того, что я пытаюсь сделать.

— Ты же совсем один.

Амитав засмеялся и взмахнул руками, словно пытаясь охватить весь берег:

— С чего ты взяла? Вы же столь предусмотрительно предоставили мне всех этих овец, всю эту прорву смертей и даже ик...

Он резко замолчал. Перро закончила фразу сама: «икону, чтобы вдохновить их».

— Ее тут больше нет, — проговорила она, выдержав паузу.

Палочник бросил взгляд в сторону суши; небо на востоке озарилось первыми лучами солнца. Группа любопытных стояла поодаль, наблюдая за диалогом из центра спящего стада. Здесь же, у кромки прибоя, на расстоянии слышимости никого не было.

Девочка, бросившая камень, куда-то исчезла.

— Может, так и лучше, — заметил старик. — Лени Кларк была слишком... даже ваши антидепрессанты на нее, кажется, не действовали.

— Лени? Ее так зовут?

— По-моему, да. По крайней мере, это имя она упоминала во время одного из своих... видений. — Он искоса взглянула на парящий суррогат Перро. — И куда она отправилась?

— Не знаю. Пока никаких достоверных свидетельств того, чтобы ее кто-то видел, мне найти не удалось. Только слухи. — «Но ты-то, разумеется, все о них знаешь». — Может, она уже умерла.

Индус покачал головой.

— Океан большой, Амитав. Акулы. А если у нее были... какие-то приступы...

— Она не погибла. Возможно, когда-то Лени хотела умереть. Но теперь...

Он все смотрел вдаль. На востоке, за скопищем людей, вытоптанными кустарниками и башнями небо краснело прямо на глазах.

— А теперь ваша удача закончилась, — сказал Амитав.

ИСХОДНЫЙ КОД

Карта тлела на экране еще с предыдущей ночи. Те­перь рядом с ней стояла Джовелланос, готовая к атаке.

— Почему ты ничего не сказал?