Картина сместилась и приблизилась. Синеватое марево затопило обзорный экран, но наблюдать эта дымка не мешала, даже наоборот: в ее мягком ровном сиянии и свете огней угадывалась огромная пропасть, шахта или природная каверна эллиптического сечения и три погруженных в нее цилиндрических корпуса. Огни горели на их торцах, а вниз тянулись гладкие блестящие поверхности, охваченные где-то в глубине провала системой гигантских колец, соединенных друг с другом и со стенами шахты балками, кабелями и переходами. Там, среди этих решетчатых и трубчатых конструкций, что-то двигалось, ползало туда-сюда, то появлялось, то исчезало в круглых отверстиях, усеивающих стены; там ритмичными вспышками посверкивали пламенные языки, рассыпались фонтаны жарких оранжевых искр, тянулись полупрозрачные отростки, то длинные и тонкие, то вдруг вспухавшие пенистой белесой массой. В этой суете, на первый взгляд хаотичной, беспорядочной, все же ощущались некие смысл и цель, будто в странной дисгармоничной симфонии, которая, несмотря на вопли труб и грохот литавр, продвигается согласно замыслу ее творца.

– Этот купол… – вымолвила Праа. – Силовое поле? Экран, который удерживает воздух?

– Безусловно, так, – согласился Туманов. – Удерживает атмосферу и защищает от метеоритов. С этой технологией фаата мы знакомы, ее уже используют в марсианских городах. Чтобы прикрыть поселение таким экраном, нужно…

– Не поселение, – раздался сзади негромкий голос Зибеля. – Не поселение, Николай, а верфь. Или, если угодно, док. Огромный док, где собирают три межзвездных корабля. Таких же, как прилетевший к нам.

– Клянусь Владыкой Пустоты!.. – пробормотал Серый и заворочался в кресле, оглядываясь на Коркорана. – Три такие штуки разнесут нас в пыль и прах! Все разнесут, от Плутона до Меркурия! Подойти бы ближе, капитан, пока там дело не закончено, и врезать на полную мощность из всех стволов!

– Это решит коммодор. Мы только наблюдатели.

Коркоран подался к дисплею, всматриваясь в глубь чудовищной пропасти под силовым колпаком. Ему доводилось бывать на заатмосфсрных верфях – и тех, что вблизи Земли, и тех, что воздвигли в последние десятилетия на Церере и Палладе, – но нынешнее зрелище потрясало. Он понимал, что видит лишь вершину айсберга: наверняка Обскурус был источен ходами и пещерами вдоль и поперек и в его недрах таились гигантские промышленные комплексы. Они, очевидно, перерабатывали сырье, взятое из атмосферы планеты и с ее спутников, в миллионы тонн металла, керамики, пластмасс, всего, что нужно для наружной обшивки, для переборок и палуб, для разгонных шахт и гравитационных двигателей, для тысяч боевых модулей, для тонких и сложных приборов, механизмов, оружия, генераторов поля… И, разумеется, этим хозяйством надо было управлять, координировать усилия работников всех производственных звеньев.

– Дюпресси, – позвал Коркоран, – что у нас слышно, Дюпресси?

– Тишина, сэр. Ничего такого, что похоже на закодированные сигналы. Корабль в зоне радиомолчания, но антенны «филина» ориентированы прямо на объект. Если бы там говорили, я поймал бы передачу.

– Что-нибудь похожее на луч локатора не видишь?

– Нет, сэр. Никаких средств обнаружения. Кажется, они не контролируют пространство.

– Ясно. Поиски не прекращать.

Между тем Селина давала инструкции Бо, и в результате изображение на экране стало укрупняться – Сантини выжимал максимум из чувствительной оптики МАРа. Теперь Коркоран разглядел, что среди сплетения кабелей и балок ползают механизмы, похожие на многолучевую морскую звезду с множеством гибких отростков. Они были очень велики – над центральной частью каждого, полупрозрачной и зыбкой, торчала крохотная человеческая голова, не больше гречишного зернышка на блюдце. Тела операторов слабо просвечивали сквозь субстанцию машин и казались неподвижными, но сами машины трудились не покладая рук – или, точнее, щупальцев. Их гибкие манипуляторы были в непрестанном движении, вытягивались и сокращались, подтаскивая какие-то детали или узлы, пристраивали их на место, потом заливали пеной или вязкой белесой жидкостью, обдавая ее фейерверками огня. Монтажные агрегаты, подумал Коркоран. Их было тут как термитов в термитнике – тысячи, десятки тысяч, но он сосредоточился на фигурках работников. Первые живые фаата, которых он наблюдал, не считая, конечно, Йо… Но Йо была красавицей, а эти, похоже, приятной внешностью не отличались. Их лиц он не мог разглядеть даже при максимальном увеличении, но казалось, что черепа их безволосы и странно деформированы – не купол, вмещающий мозг и разум, а нечто приплюснутое, плоское.

– Глядите, глядите! – вдруг возбужденно выкрикнул Туманов. – Транспорты! Может, контейнеры с сырьем… Но как они ими управляют? Камилл, ты что-нибудь слышишь?

– Нет, сэр, – виноватым тоном ответил Дюпресси.

Над горной грядой, что ограничивала равнину, возникли удлиненные пузыри, виденные ими раньше. Теперь уже не было сомнений ни в их искусственном происхождении, ни в том, что они напоминают боевые модули фаата, только побольше размером и не такие угловатые. Каждый аппарат описывал изящную кривую над темными пиками гор и исчезал у края защитного поля, словно погружаясь в почву. Там, вероятно, был приемный шлюз, но мнилось, что сама поверхность Обскуруса стремительно и жадно заглатывает транспортные корабли вместе с их грузом. Они тянулись бесконечной чередой – минуту, пять минут, десять, пятнадцать, словно пространство выстреливало их из какого-то неиссякаемого хранилища.

Поток прекратился на семнадцатой минуте.

– Сколько же их? – в растерянности прошептал Туманов. – Тысяча? Больше?

– Праа, точное число, – потребовал Коркоран.

– Восемьсот тридцать два, сэр. – Ее голос дрогнул. – Флот всех земных компаний включает больше транспортных судов, но эти такие огромные! До полукилометра по предварительной оценке.

Коркоран кивнул, соображая, что здесь возможны любые сюрпризы, и значит, неплохо бы еще понаблюдать за верфью. Ценность этих наблюдений увеличивалась с ростом длительности и детальности, и, если фаата не контролируют ближний космос, он мог провисеть у прикрывавшей их скалы хоть целую неделю. Затем ему подумалось, что сюрпризы бывают всякие, в том числе фатальные, и лучше бы на этот счет подстраховаться – тем более что на борту полдюжины информзондов и жалеть их нечего.

– Отбой «зеленой тревоги», – произнес он, расстегивая кокон. – Все, кроме вахтенных, могут отдыхать. Бо, «филинов» переведи на автоматику. Селина, что у нас с информзондом? Загружен?

– Да, капитан.

– Сделай комментарий к видеозаписям и сообщи, что мы пробудем здесь двое суток. Отправь первый зонд, а через сорок восемь часов пошлем второй, с результатами последующих наблюдений.

– Можно было бы выслать все одним пакетом, – сказала Селина. – Я имею в виду через двое суток.

– Нет. Информация не должна потеряться, а что будет с нами через два дня, о том известно лишь Владыке Пустоты, – сказал Коркоран и покинул рубку.

* * *