— Доброе утро, леди и джентльмены. Сегодня мы начнем с того, что сосредоточим все свое внимание на номерах «Дикси» и «Баркаролла», а затем еще несколько раз опробуем «калейдоскоп». Здесь наша начальница костюмерного цеха. — с не занятых непосредственно в перечисленных номерах будут сняты мерки для изготовления костюмов, — Он заглянул в свой блокнот, — Кстати, я принял решение касательно трио для исполнения мелодии Гилберта и Салливана: Элен, Тесс и Белла. Леди ничего не имеют против?

Белла испытала легкий приступ страха. До сих пор она тщательно избегала петь в дуэте или трио. Но у нее хватило ума промолчать. Она без году неделя в труппе, и совсем не время капризничать.

Элен вопросительно покосилась на подругу, увидела, как та кивнула, и сказала:

— Да, сэр, мы Беллой будем рады петь Гилберта и Салливана.

— Не слышу ответа Тесс.

— Да, сэр.

— Отлично. Вы трое, не забудьте сегодня же заглянуть к костюмеру. — Тут Этьен нахмурился. — Кстати, о костюмах… Те же три девушки плюс Козетта выбраны мной для исполнения «Полета валькирий», — Он выдержал для эффекта паузу и с ухмылкой добавил: — Таким образам, мы сможем сэкономить на одном костюме, ибо, как нам хорошо известному мисс де ла Розы одеяние воинственной девы имеется. Не так ли? Вся труппа покатилась от хохота. Кто же не помнил чудесного появления посреди соло Лефевра незнакомки в нелепом костюме!

Покраснев до ушей, Белла пролепетала:

— Да, сэр.

Тут Альфред Штраус осведомился у директора о том, как идет рекламная кампания перед премьерой.

— Все замечательно, — ответил Этьен с довольной улыбкой. — Мы даем регулярное оповещение в «Геральд», и Клод докладывает, что билеты раскупаются как горячие пирожки. В антрактах будут выступать артисты городских музыкальных обществ, из «Полигимния-Серкл» и симфонической капеллы. Мы уже договорились с ними. Широкое участие любителей привлечет дополнительных зрителей. — В глазах темпераментного коротышки запрыгали чертики, и он добавил: — А помимо всего прочего, усиленно ходят слухи, что Морис и Андреа Блумы могут сделать в Новом Орлеане остановку во время своего турне. Если это произойдет, уж мы найдем способ заманить их в театр и попросим выступить хотя бы с одним номером!

Это сообщение было встречено радостным гомоном и восторженными улыбками.

Этьен хлопнул в ладоши.

— Итак, все по местам. Сегодня у нас полно работы.

Труппа рассеялась. Не будучи занята в первой части репетиции, Белла большую часть утра провела в ожидании своей очереди на снятие мерки. В полдень она поддалась настояниям Элен, которая решила угостить ее ленчем в ближайшем заведении, где подавали креольские блюда. Было самое время выполнить данное еще в первый вечер обещание побольше рассказать о себе, и Белла, тщательно выбирая слова, чтобы скрыть подлинное время событий, поведала о том, как она воспитывалась в Сан-Франциско, как стала испытывать страх перед сценой, и о трагической гибели родителей во время урагана.

— Бедняжка, — искренне разахалась Элен после ее рассказа. — Знаешь, я ведь заметила, как ты вдруг побледнела, когда Этьен спросил нас насчет участия в трио. И что ты думаешь по поводу нашего номера?

Задумчиво помешав свое гомбо, Белла вздохнула: — Я не в восторге. Но в конце концов трио в три раза лучше по сравнению с сольным выступлением. Элен ободряюще потрепала ее по руке.

— Конечно, Я тебе посоветую вот что. Когда будем петь трио, продолжай думать, что это хор, только в уменьшенном размере. Ну и я буду рядом для моральной поддержки.

Лицо Беллы прояснилось,

— Какая ты милая! — сказала девушка с нежной улыбкой — Взяла меня под свое крылышко, накормила, одела, а теперь еще и в трио будешь ободрять. — Она опять вздохнула: — Боюсь, я тебе в обузу!

Элен возмущенно фыркнула.

— Что за вздор! Белла, ты сама не понимаешь, какая ты прелесть. Я очень рада, что мы подружились.

— И не волнуйся насчет квартиры и еды. Моя мама уверена, что я влачу голодное существование, и поэтому высылает мне более чем достаточное ежемесячное содержание.

— И тем не менее я со временем верну тебе все долги до последнего цента, — пообещала Белла.

— Хорошо, — весело и примирительно промолвила Элен и заказала себе и подруге пралине на десерт.

Позже, когда Белла неспешно возвращалась на сцену по проходу между рядами, она услышала, как Этъен Равель громыхнул на весь театр:

— Белла де ла Роза!

Девушка пулей кинулась на сцену. Там она обнаружила одного Андре Дельгадо. Он блудливо улыбался и покручивал свои длинные усы. У Беллы екнуло сердце. Она огляделась и увидела, что остальные артисты или стоят за куликами, или сидят в зале. Жака нигде не было видно — наверное, не все конфеты еще раздал!

Белла уставилась на задумчиво сдвинувшего брови Этьена, стоявшего у оркестровой ямы.

— Да, мистер Равель, — пролепетала она, — Я вам нужна?

— Андре собирается исполнить «Ее бы лучше пожалеть, чем упрекать». И возникло любопытное предложение: петь, обращаясь к падшему созданию. На эту роль без слов он предлагает вас, Белла. Я полагаю, если выпустить вас на сцену в броском атласном платье, использовать побольше перьев, а щеки хорошенько нарумянить, вы вполне сойдете за невинную, слегка замаравшуюся голубку. Как вам идея?

Андре довольно хихикнул. У Беллы язык отнялся, она лишь молча таращилась на Этьена. Когда девушка наконец обрела дар речи, в ее голосе дрожал упрек:

— Сэр, не бывает невинных шлюх.

— К ее удивлению, Этьен согласился:

— Точно, мисс де ла Роза.

Внезапно словно из-под земли вырос Жак. Тенор вышел на сцену и с высоты величаво уставился на коротышку-директора.

— Мистер Равель, — сердито произнес он, — я не потерплю издевательств над мисс де ла Роза.

Под хихиканье остальных артистов Этьен стушевался и примирительно возразил:

— Я отнюдь не издеваюсь, Жак. Наоборот, предлагаю ей хорошую роль.

— Да, Жак, — вставил Андре с усмешкой, — единственно для пользы дела, во имя искусства.

— Не надо толковать мне про искусство, мерзавец! — бросил Жак в сторону Андре, а потом весь свой гнев обрушил на Этъена, — Я не желаю, чтобы на имя Беллы де ла Роза была брошена малейшая тень.

— Я не позволю вам вырядить ее проституткой, равно как и рисковать тем, чтобы кто-либо — хоть один человек! — принял ее за женщину легкого поведения.

Белла не очень-то обрадовалась нежданному защитнику. С каких это пор он назначил себя в защитники той добродетели, которую накануне всеми силами норовил растоптать?

— Ради Бога, помолчите, мистер Лефевр! — сердито сказала она. — Я не нуждаюсь в вашей защите.

Он оглянулся — со странным, умоляющим выражением лица.