— Восемьдесят.

— Елки-палки, вам удалось похудеть на двадцать восемь килограмм! И не набрать за эти годы лишнего жира? Да вас просто надо занести в Книгу рекордов Гиннесса.

— Элла, потри мне, пожалуйста, спину жесткой мочалкой.

— Нет, вы мне все-таки должны рассказать про эту докторшу! Чем она вас лечила? Гипнозом, да?

— Нет. Она просто поставила правильный диагноз. Вот и все.

— Очень мило — «вот и все». Вы, конечно, уникальная женщина в смысле силы воли, и все такое. Но я никогда не поверю, что правильный диагноз может спасти от ожирения. Нужно ведь что-то еще? Какой-то комплекс, диеты, массаж, тренажеры там всякие. А вы секретничаете. Ну что вам стоит поделиться! Я бы тоже сбросила лишний вес.

Чернобаева критически окинула взглядом тщедушную фигурку своей собеседницы.

— Ты в уме? Что тебе сбрасывать, кроме трусов? Ты ж даже тени не отбрасываешь.

— Ангелина Вадимовна, ну зачем же вы так? — обиженно, со слезой в голосе прошептала Кристалл.

— Ну, прости, прости! Я не со зла. Ты же знаешь, я иногда могу грубо ляпнуть, но ведь это любя. Вот, возьми.

Она протянула руку и достала из зеркальной ниши флакон с розовой жидкостью.

— Что это? — внутренне ликуя, но со страдальческим выражением лица спросила приживалка.

— Франция в упаковке из матового стекла. Молочко для твоего маленького худенького тельца. Самая сейчас трендовая штучка, — тоном ведущей телепередачи о моде произнесла Чернобаева, а про себя подумала: «Вот алчная сучка, за французский флакон душу продаст. Это же можно самой купить, пусть задорого, но на шару ей милее». Настроение у нее после того, как она «оторвалась» на Кристалл, улучшилось. Поэтому вслух сказала:

— Ладно уж, расскажу тебе про врачиху. Даже не столько про нее, сколько про то, как мы, женщины, можем, если захотим, полностью управлять своим весом. Подай халат.

И она действительно рассказала, как, обойдя десяток врачебных кабинетов, потратив кучу денег, нервов и сил и в результате не получив ничего, кроме разочарования, думала уже, что ее вес — это Божье наказание и от него нет способа избавиться. Но в один прекрасный день кто-то посоветовал ей обратиться к психотерапевту Лученко. Вначале она переступила порог кабинета с огромным недоверием. Затем как-то само собой так вышло, что кроме анализов, собранных в целую толстую папку, Ангелина показала доктору всю свою жизнь. Доктор внимательно ее выслушала. И поставила абсолютно неожиданный диагноз. Вера Алексеевна сказала, что все предыдущие диагнозы, вроде неправильного обмена веществ, неверны, потому что лишний вес ее пациентка набрала вовсе не из-за функциональных нарушений, а из-за причин психологического свойства.

В эту часть повествования Элла Кристалл не могла не вмешаться:

— Подождите, Ангелиночка! Я ничего не понимаю. Эта докторша сказала, что лишний вес из-за психики, что ли? — Она сделала выразительный жест у виска. — Я первый раз в жизни слышу подобное. Разве такое бывает?

— Оказывается, бывает. И я тому прямое доказательство. Если ты хочешь все узнать, то не перебивай своими глупыми вопросами.

— Не буду. Мне так интересно, что аж мурашки бегают по коже.

— Так вот. Лученко сказала, я потому поправляюсь, что не получаю в жизни других положительных эмоций, кроме как от еды. Она словно увидела меня изнутри. Описала мою жизнь так, словно жила со мной под одной крышей. Представляешь?

— Как это?!

— А вот как. Говорит, вы, уважаемая Ангелина Вадимовна, утром встаете и первым делом что-нибудь вкусненькое в рот забрасываете. А уж потом в ванную идете. Потом завтрак. После завтрака так, суета всякая, любимый сериальчик. Во время него, ясное дело, опять конфетки, шоколадки, фрукты-ягодки, печенье. Затем ланч. После ланча поездка к парикмахерше или в косметический салон. Там встретишь знакомых, с ними чашечка кофе с пирожным. Созвонишься с мужем, предлагаешь вместе пообедать, он тебе говорит: не могу, купи лучше себе новую цацку… И так далее, и тому подобное. И заметь, это не я ей, а она мне весь мой день описала.

— С ума сойти! И это при первой встрече?! Может, она о вас справки наводила?

— Дура ты, Элла! Все мои справки на моем лице да на фигуре были во-о-т такими буквами написаны. Просто она опытный доктор.

Элле настолько было интересно слушать, что она даже забыла очередной раз обидеться на нее.

— Она объяснила мне, что я пристрастилась к еде как к наркотику. Поскольку все другие жизненные удовольствия игнорирую.

— С этим я не согласна. Мне кажется, ничего вы не игнорируете. И муж у вас миллионер, и поездки за границу, куда душа пожелает. Кажется, и с актерами, и с художниками вы знакомы. Вон, у вас весь дом от картин и скульптур ломится.

— Вот поэтому ты не психиатр. Тебе кажется, а она видит. На самом деле увидела эта докторша самую суть. Я ведь действительно настоящий кайф только от пищи получала тогда. Все остальное меня до глубины и не трогало.

— И что же она вам посоветовала?

— Она посоветовала кое-что неожиданное. Сказала, что слезть с этой «пищевой иглы» мне удастся, если я влюблюсь. Во как!

Опыт самой Эллы в общении с мужчинами был крайне незначителен. Она никогда не задумывалась над тем, что мужчины отличаются от женщин не только физически. Поэтому почти всегда сама звонила и приглашала мужчину на свидание, или вдруг предлагала ему сходить на концерт, или, что было совсем уж неграмотно, при первом свидании инициировала секс. Тем самым ей удавалось сразу сделать то, что многим замужним дамам — лишь спустя годы брака: полностью убить в мужчине его исконный инстинкт охотника. И потому мужчина в присутствии Кристалл скучал и очень быстро уставал от нее.

— В смысле? — переспросила Элла.

— В смысле любви, любовника, романа, понимаешь?

— У вас же муж такой…

— Ну и что?

— Как же от него гулять?

— А если муж на тебя внимания не обращает? Если с мужем Новый год бывает чаще, чем половой акт? Тогда как?

— Не знаю…

— Зато я знаю. Правильный диагноз и правильный совет. Посмотри на меня, я ж теперь стройная, как газель. — Ангелина обтянула свою талию махровым халатом и весело рассмеялась.

— И кто же он, похититель вашего сердца и сжигатель лишних калорий? — мелодраматично закатила глаза Элла.

— Один молодой служащий нашей корпорации.

— А не боитесь, что Сергей Тарасович узнает?

— Так он и знает.

— Что?!

— То, что слышала.

— Но ведь… Не знаю даже, что и сказать.

— А не знаешь, так молчи! Мы с Серегой такой веревочкой связаны-перевязаны, что между нами никто встать не может. Ни кобель, ни сука. Подумаешь, трахалыцика я себе завела. Если хочешь знать, он мне сам его подсунул. Чистенького, молоденького, красивенького и преданного. Чтоб я на стороне не нашла и какую заразу в дом не принесла. А так и овцы целы, и волки сыты.